Если твоя мама (СИ)

— Я научу вас, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу вам разлить по бутылкам известность, как заваривать славу, и даже как закупорить смерть…

Лица моих одноклассников нужно было видеть. Мама же, мечтавшая примерить на себя роль зельевара уже давно, была просто счастлива. Только она не сразу потрудилась объяснить, что происходит.

— Лабораторная по химии, — поняла Настя.

— Пять баллов Гриффиндору, — подтвердила ее слова мама.

— Твою мать, — хищно прошипела большая часть класса.

Я нервно хихикнула и пожала плечами. Это обещало быть веселым, но при воспоминании о моих оценках по химии хотелось как минимум выпить эту самую закупоренную смерть. Мама не обратила ни малейшего внимания на мое погрустневшее лицо и продолжила урок.

Выносить мозг она умела, наверное, получше Снейпа, и из кабинета спустя сорок пять минут я вышла не в настроении. Точнее, мне хотелось покусать всех и вся. А еще больше интересно было, где наша химичка. Как оказалось потом — простыла. Как не вовремя.

А еще от мамы теперь не отвязаться даже в школе. Она периодически попадалась мне на глаза. То смотрящая в небо в поисках сов, то спорящая с большой черной собакой, прижившейся у нас во дворе, правда, звали ее Люськой, а вовсе не Бродягой, то рассказывающая первоклассникам про квиддич. Потом еще метлы у уборщицы тети Ани пропали… Короче говоря, моя мама теперь была вездесущей, как призрак.

Вот, к примеру, в столовке я тоже на нее наткнулась.

— Круцио твою Аваду через Империо! — выругалась мама, едва не разлив чай из-за столкновения со мной. — Ты что творишь, маггл?

Кажется, она меня не узнала. Или со сквиба повысила меня до маггла. Другого объяснения я найти не могла.

— Извини, — фыркнула я.

И хотела уже уйти, но что-то меня задержало. Наверное, невнятное бормотание мамы над чашкой.

— Прах отца, отданный без согласия оживить своего сына…

Я пригляделась. Так и есть — родительница добавляла сахар в чай. Вот ничего она не может сделать без своего Гарри Поттера, чтоб его. Иногда мне казалось, что ей эти книги даже важнее меня.

Ну, ладно, не очень-то и хотелось. Я повернулась и пошла на урок, надеясь, что хоть там меня мама не достанет.

***

Дальше все шло в том же духе. Мама орала на дерущихся в коридорах «Экспеллиармус!», винила во всеобщем плохом настроении дементоров, искренне советовала не соваться в туалеты и шипела на первоклашек на Парселтанге, размахивала волшебной палочкой направо и налево… Короче, развлекалась, как могла. А еще пугала нас рассказами о ЖАБА, то есть, ЕГЭ. Мы все хотели, чтобы поскорее вернулась наша классная руководительница. И как мы могли недооценивать эту замечательную женщину? .. Неужели лучше эта странная поттероманка, распределяющая учеников по факультетам?

И вот однажды наши мечты сбылись. Вместо украшенного в зелено золотых тонах класса нам предстало нормальное учебное помещение. Мы возбужденно перешептывались.

В дверях класса обнаружилась наша родная Катерина Геннадьевна.

— Здравствуйте… — несмело протянула выздоровевшая учительница.

Мы разразились приветственными воплями.

И мы быстро осознали — чтобы всем сердцем полюбить классного руководителя, нужно пройти испытание учительницей-поттероманкой. Теперь она наконец вернулась в свою школу, и мне не приходилось больше краснеть.

И храни Мерлин ее учеников…