Если ты человек

Молчание. Только шумит бьющий в стекло дождь.

"Она не для меня", - понял вдруг Альберт и заговорил с ней уже немного по-другому, не как с потенциальной подругой.

- Знаете, Карина, меня немного удивило, как вы относитесь к своей машине... Кстати, что это за марка?

- Когда-то он был "Мерседесом", - уже более мягким тоном ответила Карина.

Она немного расслабилась, откинулась на спинку сиденья и убрала с лица волосы. У нее была своеобразная внешность, из тех, что кажутся очень красивыми одним, оставляя других равнодушными: вытянутое, действительно бледное лицо, без тени загара, на редкость черные глаза, у которых, казалось, не было белков - одна радужка, слившаяся со зрачком - в легкой опушке ресниц и синей тенью внизу, крошечный рот с плотно сжатыми губами. Было похоже, что ее что-то мучает, какое-то давнее горе или болезнь.

- Может, вам нужно зеркальце? - предложил Альберт, сообразив, что у Карины нет традиционной женской сумочки.

Она странно взглянула на него (ее глаза отсвечивали зеленым, как у кошки) и отрицательно покачала головой.

- Впервые вижу женщину, которая не торопится после дождя поправить прическу... Вы, похоже, интересный человек.

- А вы? - прозвучало в ответ. Теперь взгляд Карины стал заинтересованно-оценивающим.

- Я интересен, как и любой другой. Просто люди делятся на более и менее интересных. И вы принадлежите к первым. - Альберт уже знал, что Карина ему нравиться, по крайней мере, пока, и что лед удалось разбить. В ней было что-то будоражащее (тоже - пока).

- Вы уверены? - Карина смерила Альберта еще более оценивающим взглядом.

- Да. Ну, хотя бы взять ваш "Мерседес", который похож на все что угодно, кроме "Мерседеса". Можно подумать, что вы относитесь к нему, как к живому существу.

- Это так бросается в глаза?

- Еще бы!

- А если это действительно так? Жить - значит существовать и вести себя. Согласны?

- Ради Бога, Карина, я в отпуске и вообще не люблю философии без повода. Если вам так нравится - пусть будет так. Кстати, мы уже почти приехали. Вы здесь никогда не были?

- Была. Но с тех пор прошло много времени.

- Карина, если вы инопланетянка, признавайтесь сразу!

- Увы! Это было бы слишком... интересно.

- Нет, не прикидывайтесь. Считайте, что я вас разоблачил.

Обычно улыбка Альберта на женщин действовала обезоруживающе, не устояла перед ней и Карина - рассмеялась, но тут же резко прервала смех.

Быстро темнело. Пахло соснами, двигались навстречу огни у въезда в кемпинг.

- Остановите, - попросила Карина, когда они подъезжали к воротам. - Я останусь здесь.

- Но почему?

- У меня нет с собой денег.

- Тогда я уплачу - ведь это я вас сюда затащил.

- Мы лучше переночуем тут.

- "Мы"?

- Я и он. - Карина кивнула в сторону ползущего на буксире "Мерседеса".

- Нет, так не годится. Я же сказал, что уплачу.

- Я против. К тому же, там попросят предъявить документы. А их у меня нет. Вообще нет. - Она сказала это спокойно, но нога Альберта невольно нажала на тормоз.

- То есть как... нет?

- А вот так. Нас не существует.

- Нет, подождите. - Что-то было не в порядке со смыслом произнесенной фразы. - Что ты хочешь сказать?

- Ничего. Я просто хочу остаться тут.

- Ты собрала машину из частей других автомобилей и не зарегистрировала?

- Нет... Ты не поймешь. - Она тоже перешла на "ты". - А я не знаю, нужно ли тебе объяснять.

- И у тебя ни разу не проверили права?

- Мы ни когда не нарушаем правила дорожного движения.

Снова "мы" звучало, как относящееся к людям.

- Ну ладно, как знаешь, - нехотя сказал Альберт. - Но, по крайней мере, поужинаем вместе...

...Ночью Альберту спалось плохо, хотя никакие тяжелые мысли не мучили его. Скорее всего, сказывалась усталость: спать хотелось еще с утра, но он слишком хорошо убедил себя в обратном. Постепенно дождь стих и только последние капли завершали свой путь по длинным сосновым иглам, четко и звонко оповещая всех о своем падении на жестяную кровлю. За тонкой, едва ли но просвечивающейся стенкой тоже не спали: играли в карты. Тихо потрескивал радиоприемник. Поворочавшись на кровати, провисающей, как гамак, и скрипящей при каждом движении, Альберт, наконец, встал. Спать уже совсем не хотелось. Накинув куртку, он вышел из крошечного фанерного домика. В свете низкого мощного фонаря ярко зеленела уцелевшая трава; сейчас она казалась намного гуще, чем вечером. Неестественно яркими выглядели и закрытые чехлами автомобили; можно было подумать, что это чудаки-туристы пристроились здесь со своими странными палатками. Ближе к ограде появились и настоящие палатки. Света здесь было меньше, и сильный в центре кемпинга запах бензина и солярки отступал перед смешанным ароматом сырости, хвои и намокшего мха.