Если ты меня любишь

— Не лезьте в мои мозги, вот что, — спокойно, и в то же время с вызовом ответил он. — Прежде чем вы уйдете, позвольте задать вам вопрос.

— У нет желания отвечать на него, мистер Малфой, — Снейп снял со спинки кресла дорожную мантию и направился к выходу.

— Когда… если я окажусь в камере Азкабана, — не слушая его, заговорил Дрейко, — вы думаете, он придет за мной?

Снейп обернулся к нему, мантия — переброшена через руку, он был странно напряжен, хоть и пытался изобразить невозмутимость.

— Я не думаю, что он побеспокоит вас, даже если вы с белым флагом выйдете ему навстречу. В некотором роде, я могу сообщить вам нечто утешительное на этот счет: скажем так, мы с ним мило поболтали, и он решил оставить вас в покое.

Дрейко встревожился, сам не зная почему.

— И вы говорите мне это только сейчас? Почему? И что это значит — вы поболтали?

— Побеседовали, — издеваясь, усмехнулся Снейп. — Надеюсь, больше вас ничто не интересует, потому что мне нужно срочно прибыть в Министерство. Обычно я не оказываю им особенного почтения и не прибываю заранее, но раз уж Министр обратился ко мне с личной просьбой… Всего хорошего, мистер Малфой.

Дрейко секунд десять смотрел на закрывшуюся за мастером зелий дверь, стремительно соображая. Как мог скиант так внезапно переменить свои планы лишь из‑за того, что с ним поговорил директор Хогвартса? Можно подумать, они с ним одного поля ягоды. Нет, ну есть в Снейпе нечто зловещее, но не до такой же степени. Скорее всего, он следует каким‑то собственным соображениям, которые не должны стать известными кому‑либо, тем более Дрейко. К подобному положению вещей Малфой–младший был привычен, одно его беспокоило: пугающая безысходность в душе. В последний раз он испытал ее в день, когда умерла мама, и никогда больше — так ярко и мучительно. Но это не связано с Луной, нет, не должно быть с ней связано.

Взгляд на свиток на столе. Это сейчас неважно. Пусть Снейп проделывает свои загадочные делишки в свое удовольствие, лишь бы не мешал ему, Дрейко, проделывать свои. На самом деле, молодой человек уже принял решение увидеться с Луной любой ценой.

«Если он задержится в Министерстве, отправлюсь на площадь Гриммо и буду молчать, как партизан. Тем более, что еще не факт, что там меня ждет засада. Не такая уж Поттер и сволочь, если разобраться».

Дрейко ругал Гарри, скорее, по привычке, словно не желая расстаться с теми славными временами, когда их беседы только руганью и ограничивались. Разумеется, он понимал, что если что‑то и пойдет не так, это не будет виной Гарри, а лишь стечением обстоятельств.

Он лег спать в два часа ночи, на всякий случай уложив в рюкзак пополненные запасы Бальзама Бодрости, зелья ментальной защиты и немного еды. Перед тем, как его настигла дрема — преддверие сна, он с удивлением обнаружил, что щемящая тоска угомонилась, а сердце переполнилось радостным предвкушением.

Назавтра Снейп не вернулся. Кажется, прислал кому‑то пару письменных распоряжений и остался в Министерстве. Дрейко, вначале спокойный, в один момент жутко занервничал. Мысли вихрем закружились в голове, каждая претендовала на право быть додуманной первой. И тогда он просто отключил мысли и, закинув на плечо рюкзак и сжав в кармане куртки волшебную палочку, покинул замок Хогвартс, мысленно пообещав школе, что постарается еще вернуться.

Лондон не встретил его с распростертыми объятиями, напротив: после бескрайних просторов Северной Шотландии показался донельзя унылым, суетным и равнодушным. Очевидно, накануне был сильный дождь — тот самый, из которого его Луна сделала букет. Стоило вспомнить о нем — и сразу шагалось веселее, и надежда начинала расправлять свои переломанные крылья.

Интуитивно Дрейко понял, что на площади Гриммо нет никого, кроме нее. Правда, удалая беспечность все же покинула его перед самой дверью дома номер двенадцать, но чутье, не умолкая, требовало от молодого человека решимости. И он, набравшись смелости, постучал.

Ждать пришлось довольно долго: вероятно, она устроилась с книгой где‑нибудь наверху или на кухне, в глубине дома, чтобы ее никто не беспокоил. Но и сквозь дверь Дрейко услышал ее легкие, слегка крадущиеся шаги, точно она всегда представляла себя ступающей босиком по сухой листве. И вот дверь открывается, и он мгновенно оказывается в коридоре. Между ними секундная пауза — и Луна бросается к нему в объятия. Она даже не спросила, кто это, перед тем как открыть, значит, она чувствовала, знала, как и он, что это был самый подходящий момент для встречи. Дрейко жадно впился в ее губы, и она задрожала в его руках, не то от радости, не то от тревоги. Всего несколько секунд продлилось это мгновение, и вдруг она отстранилась и бросилась закрывать дверь.

— Вот дураки, честно слово! — слабым голосом воскликнула Луна, орудуя всеми тремя засовами. — И ведь Гарри еще не поставил никакого заклинания. Иначе было бы несколько сложнее.

Дрейко вновь попытался ее обнять и притянуть к себе, но она уже овладела своими эмоциями и ускользнула от его рук.

— Послушай, я ведь передала тебе…

— Ну и что?