Если ты назвался смелым

Подошла, остановилась в дверях. Вся комната залита солнцем. Желтеют чистенькие, недавно проструганные половицы. Славка стоит на колене, забивает гвоздь. Все, как тогда. Комбинезон — лямки по плечам. Пестренькая ковбойка расстегнута на груди. Носовой платок с четырьмя узелками — на голове. Потное, блестящее, загорелое лицо. Все, как тогда.

— Слава! — шепотом позвала я.

Я сама не слышала своего голоса, а он услышал. Дрогнула занесенная рука с молотком. Молоток опустился не на шляпку гвоздя, а на указательный палец. Опустился со всего размаху.

Мгновение Славка не шевелился. Потом холодно, вопросительно посмотрел на меня.

— Что надо? — грубо спросил он.

— Слава, я пришла…—начала я и сама изумилась, мой ли это голос.

— Вижу,— сквозь зубы бросил Славка и отвернулся, с досадой стряхнул с пальца кровь.

Капелька крови упала на чистый, желтый пол, зарделась на нем, как бисеринка.

Я вошла в комнату. Славка не обернулся. Выбирал из железной коробки гвозди. Кровь медленно накапливалась, накапливалась на пальце. Капля становилась круглой, выпуклой. И вдруг пролилась, побежала по пальцам, ослепительно красная в солнечных лучах.

— Дай завяжу,— сказала я не своим голосом и выхватила из кармана чистый, аккуратно сложенный вчетверо носовой платок.

Спавка оглянулся. Снизу вверх глянул на меня с насмешкой.

— Дай завяжу,— повторила я, как будто это сейчас было для меня самым важным, самым главным.

Славка еще раз усмехнулся, теперь очень горько. «Такую ли ты рану мне нанесла! Носовым платком откупиться хочешь?»—так я поняла смысл этой усмешки.

— Слава,— сказала я и протянула к нему руку с носовым платком.— Слава, все это неправда! То, что Юзя… Неправда! Честное слово!

Славка медленно поднялся с колена. Еще одна капля крови скопилась и шлепнулась на пол.

— Дай завяжу! — взмолилась я.

Он молча протянул руку. Пальцы мои дрожали. Платок, казалось, склеился. Насилу его развернула.

Осторожно, самым кончиком, обтерла кровь. Обернула палец платком. Кровь тотчас проступила. Второй, третий раз бинтовала я палец, а кровь все проступала и проступала.

Славка внимательно смотрел мне прямо в лицо. Я чувствовала его взгляд. С трудом заставила себя поднять голову и тоже взглянуть на него.

Славка смотрел серьезно, но глаза его улыбались. Нет, взгляд этот пока еще ничего мне не обещал. Он, казалось, говорил: «Смотри! Теперь все будет зависеть от тебя самой!»

Это так трудно, когда все, решительно все зависит только от себя самой!

г. Рига. 1962 г.