Если ты осмелишься (ЛП)

Мое сердце подскакивает к горлу, паника заставляет слова вырываться наружу.

— Аниса, если ты сообщишь об этом, мне станет в тысячу раз хуже. Пожалуйста. Просто пусть это останется между нами. В конце концов, ему это надоест.

Она несколько секунд раздумывает, прикусив губу. Затем качает головой и роняет сумочку.

— Я все еще не понимаю, почему ты думаешь, что заслуживаешь всего этого. Но если это то, что ты действительно считаешь лучшим, я буду держать рот на замке. Пока. Однако, если ситуация продолжит ухудшаться, я сообщу об этом.

Я хочу сказать ей, что нет никаких если. Ситуация будет ухудшаться. Уэс позаботится об этом. И ни она, ни я ничего не можем сделать, чтобы остановить его.

— Этого не случится, — лгу я.

На следующее утро администратор вызывает меня на стойку регистрации, чтобы сообщить, что «добропорядочный гражданин» нашел мой телефон. Я почти уверена, что Уэс вернул его только для того, чтобы приставать ко мне по смс.

После того, как мы с Анисой провели два часа в кабинете на первом этаже Норен-холла, она тащит меня в спортзал, когда становится ясно, что я не напишу больше пяти слов.

Последнее задание от профессора Тейт — написать историю любви. Если бы Хлоя все еще была здесь, задание было бы легким. Я могла бы написать о дружбе, семье, романтике. Черпать вдохновение у Хлои, мамы, Новаков, Уэса.

Но теперь каждая концепция заставляет меня рисовать пробел.

Аниса настаивает, что движение поможет моему мозгу начать работать. Я абсолютно не уверена в ее теории, но у меня также нет мотивации спорить с ней. После того, как мы поднимаем тяжести, и она показывает мне позы пилатеса, она предлагает нам сделать несколько кругов в бассейне, чтобы освежиться. Пока она ныряет, я зависаю у края бассейна.

В последний раз, когда я была в бассейне, умерла моя лучшая подруга.

Аниса проплывает всю длину бассейна и обратно, прежде чем понимает, что я все еще не присоединилась к ней. Она хватается за край, даже немного не запыхавшись.

— Ты поплывешь?

Я сглатываю и киваю. Легче смириться и войти, чем пытаться объяснить Анисе свои колебания. В конце концов, это не я утонула.

Она снова уходит, и я опускаюсь на мелководье. Прохладная вода ласкает мою горячую, потную кожу, успокаивая каждый дюйм моего тела. При первом гребке по воде я вспоминаю, как сильно я люблю плавать. Есть что-то успокаивающее в плавании на поверхности. Такого покоя я не ощущала уже несколько месяцев, даже между страницами книг.

Аниса гребет на спине по всей длине бассейна еще три раза, прежде чем крикнуть мне, что идет в душ.

— Я сделаю еще несколько кругов! — Кричу я.

Когда она исчезает в раздевалке, единственным звуком остается плеск воды у меня в ушах и плеск каждого моего гребка, когда я скольжу по воде.

Я почти дохожу до мелководья, когда слышу всплеск позади себя. Я останавливаюсь и оглядываюсь в поисках Анисы. Возможно, она решила проплыть еще несколько кругов. Или, может быть, кто-то другой решил потренироваться в бассейне.

Нигде никаких признаков чьего-либо присутствия. На поверхности воды нет ни трещин, ни ряби. Я отталкиваюсь, снова нацеливаясь на мелководье. Я пойду в душ, и пусть они побудут в бассейне в одиночестве.

Но когда я снова гребу, моя нога за что-то цепляется.

Нет, что-то зацепило меня.

Огромная рука обхватывает мою лодыжку и тянет меня вниз, под поверхность.

Вода течет мимо моих ушей, в нос, в открытый рот.

Моим легким не хватает воздуха. Нет возможности вдохнуть, прежде чем меня затянет под воду.

Я наношу удар, по ощущениям, по чьему-то плечу другой ногой и умудряюсь вынырнуть на поверхность, кашляя и глотая немного воздуха, прежде чем они снова тянут меня вниз, на этот раз за талию.

Их руки отпускают меня и вместо этого находят мою голову, толкая меня вниз. Я вцепляюсь в их руки.

Его руки.

Сквозь крутящуюся воду я едва различаю плавки на Уэсе Новаке, когда он пытается меня утопить.

Вот и все. Вот когда он по-настоящему убивает меня.

Он позволяет мне вынырнуть на поверхность, чтобы сделать глоток воздуха только для того, чтобы снова погрузить меня под воду. Снова и снова. Мои легкие горят, грудная клетка сдавливается сама по себе.

Вот что, должно быть, чувствовала Хлоя в свои последние минуты. Плавала в воде, не в силах пошевелиться. Не в силах спастись.

Они говорят, что утопление безболезненно, но ничто не причиняло такой боли с тех пор, как мне сказали, что Хлоя мертва.

Я вцепляюсь в руки Уэса, удерживающие меня, пинаю его по коленям. Борюсь за выживание. Борюсь за еще один вдох, еще один шанс все исправить.

Как только мышцы моих рук и ног начинают расслабляться, моя грудь ударяется о твердый металлический край бассейна с такой силой, что меня поднимает.

Руки, которые только что топили меня, наконец отпускают, и я выкашливаю воду на плитку. Все мое тело болит и сотрясается в конвульсиях, когда мои легкие одновременно всасывают воду и пытаются втянуть воздух.

Вода плещется, когда Уэс взбирается по лестнице. Он неторопливо проходит передо мной, останавливаясь в нескольких дюймах от моих пальцев.