Если ты осмелишься (ЛП)

Кто-то снаружи взвизгивает, и в комнату влетает высокая девушка.

Моя соседка по комнате абсолютно сногсшибательна. Красивые, ниспадающие черные волосы и сияющая кожа, которую затмевает только ее яркая улыбка. В прошлом году ее красота вызвала бы у меня приступ зависти. Теперь я вообще не могу заставить себя что-либо чувствовать.

— Эй! Я Аниса. — Я ожидаю, что она протянет руку для пожатия, но вместо этого она заключает меня в объятия, ее цветочный аромат удушает.

В последний раз, когда кто-то обнимал меня, я была в больнице и дрожала, обернув плечи полотенцем, все еще в одном мокром купальнике. Мама плакала, держа меня на руках. Я пока не могла заставить себя пролить слезы по Хлое. Ее смерть все еще не дошла до меня.

Иногда такое чувство, что ничего не произошло.

Аниса отстраняется, но продолжает держать руки у меня на плечах.

— Ты второкурсница, верно? Изучаешь английский? Я искала тебя.

Мне удается выдавить слабую улыбку.

— Верно. — Напоминание причиняет боль. Изучающая английский, которая месяцами не писала ни слова и не раскрывала книгу. Две мои самые большие страсти за всю мою жизнь, и я не чувствовала влечения ни к одной из них с тех пор, как она умерла.

Аниса отпускает меня.

— Я первокурсница. Специализируюсь по биологии, подготовительная медицинская. — Она улыбается маме. Прекрасный гений, привыкший к одобрению взрослых за то, что она самая умная и образованная девушка в комнате.

— Приятно познакомиться, Аниса. Удачи тебе на первом курсе. — Мама прочищает горло. — Я собираюсь уходить, Вайолет. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Ей удается выдавить легкую улыбку и мимолетно взглянуть в глаза, прежде чем она выходит из комнаты. Она не обнимает меня и не заливается слезами, как в прошлом году. Я ее единственный ребенок и ее самое большое разочарование.

Аниса хмуро выглядывает за дверь вслед за ней.

— С твоей мамой все в порядке?

Может быть, она каким-то образом не знает об трагедии. Университет Даймонд — обширный кампус, который привлекает множество иностранных студентов и переводчиков, но Даймонд по-прежнему остается маленьким университетским городком. Нет ничего, что они любят больше, чем сплетни или загадочные убийства.

За исключением того, что в этом нет никакой тайны. Моя лучшая подруга умерла. Я виновата. Дело закрыто.

Единственная загадка — это то, как мне это сошло с рук.

— Да. Все хорошо, — говорю я Анисе, занимаясь заправкой постели. — Просто семейные дела.

Аниса через несколько секунд поднимается на ноги, помогая мне. От этой маленькой доброты у меня в горле встает комок.

— Она все еще сердится на тебя из-за… того, что случилось?

Я должна была догадаться, что никто в этом кампусе не мог не услышать о худшем моменте в моей жизни. О худшем поступке, который я когда-либо совершала. Я была идиоткой, надеясь, что смогу начать с кем-то все сначала. Что я смогу хотя бы несколько часов чувствовать себя нормально, прежде чем кто-нибудь расскажет ей правду обо мне.

Что ей лучше прикрывать спину, потому что, очевидно, мне нравится убивать своих соседей по комнате.

— Да. Она почти ненавидит меня, — говорю я ей, подавляя эмоции обратно, прежде чем они могут вспыхнуть и взорваться.

В глубине души я знаю, что моя мать на самом деле не ненавидит меня. Она любит меня безоговорочно. Но с той ночи она смотрит на меня по-другому. И, наверное, никогда не посмотрит.

— Я уверена, что она тебя не ненавидит, — настаивает Аниса. — Это был несчастный случай.

— Это было глупо. Я была пьяна. Я плохо соображала, и кто-то умер из-за меня. Я разрушила жизни стольких людей. Ее семьи, моей семьи. Я не виню никого из них за то, что они ненавидят меня. Они должны.

Кровь Хлои на моих руках, и я до сих пор не придумала, как ее смыть. Она останется на моей коже до конца моих дней.

Аниса сбрасывает простыню и поворачивается ко мне лицом.

— Я даже представить не могу, через что ты проходишь, — говорит она мягким голосом. — Но… ты не можешь наказывать себя вечно. Это не принесет ни тебе, ни кому-либо другому никакой пользы. Это не вернет твою подругу.

Слезы наворачиваются мне на глаза, и я не могу заставить себя что-либо сказать, потому что, если я попытаюсь заговорить, я разрыдаюсь, а я не разрыдаюсь перед своей соседкой по комнате во время нашей первой встречи. Я сосредотачиваюсь на заправке своей постели, и Аниса позволяет тишине повиснуть между нами.

Когда я заканчиваю, она берется за кошелёк.

— Я как раз собиралась пойти пообедать. Хочешь пойти со мной?

Она знает обо мне самое худшее и все равно хочет, чтобы ее видели со мной на публике. Я даже не хочу, чтобы ее видели со мной.

— Конечно. Спасибо, — говорю я ей.

Она скоро придет в себя. Когда заметит взгляды, которыми все провожают меня по кампусу. Когда услышит все эти сплетни, и ей, наконец, надоест дружить с убийцей.

Но сейчас я дарю ей благодарную улыбку за доброту, которой я не заслуживаю.

Уэс

— Уэс, это твоя четвертая тарелка блинчиков за сегодняшнее утро.

— Я на тренировке, мам. — Я проглатываю еще кусочек, хотя не был голоден с тех пор, как умерла моя сестра.