«Если ты пойдешь со мною…». Документальная повесть

«Правду ты говоришь, Йешуа, пойдем посидим немного у меня в приемной. Обсудим, чем я смогу отблагодарить твою Ольгу. Вестницей большого счастья была она для нас, клянусь Спасителем, носящим одно с тобой имя. Никак я не могу взять в толк, почему у вас, евреев, такие же имена, как у наших святых: Йоханан, Матитьяху, Мириам, Йешуа… Но входи же, входи».

В приемной собеседники некоторое время обменивались любезностями, потягивая сладковатый лимонный напиток и угощаясь пирожными, принесенными темнокожим слугой. Как бы невзначай Рук упомянул о том, что в последнее время в Яффу прибывает все больше кораблей с еврейскими иммигрантами. Иеѓошуа промолчал, понимая, что хозяин стремится выведать у него планы сионистов. Наконец приступили к делу. Выслушав похвалы Рука, превозносившего ученость Ольги, Иеѓошуа попросил его продать земли Дурана ему, а не еврейским или арабским перекупщикам, желающим приобрести их для наживы. «Это будет лучшей наградой Ольге за все дни, проведенные ею с роженицей», — сказал он.

На лице эфенди изобразилось удивление, хотя он заранее все хорошо разузнал о занятиях Иеѓошуа. Знал он и о том, как отчаянно евреи нуждаются в земле, а также о честности своего собеседника и поэтому был готов к подобной просьбе. «Платой моей жене станет твое согласие продать мне земли Хирбет Дурана. Сколько ты за них хочешь?» Голос Иеѓошуа звучал спокойно и уверенно. Собеседник его продолжал изображать удивление. «Никогда еще, — заметил он, усмехнувшись, — женщина не просила у меня платы в виде земельных участков». Потом снова принялся расхваливать Ольгу.

Начался восточный торг, в котором один из участников заламывал огромную цену, не надеясь получить и половины, а другой доказывал, что земля никуда не годится, и обещал выплатить всю сумму целиком. Наконец согласие было достигнуто, и они пошли подписывать предварительный договор. Бутрус Рук собаку съел на таких делах и потому потребовал задаток. Денег у Иеѓошуа не было, и он собирался занять их у отца, торговавшего дамасскими и египетскими тканями. Конечно, он сильно рисковал: если бы сделка не состоялась и задаток пропал, отец понес бы большой ущерб. Тем не менее Иеѓошуа решил, что это единственный выход. К тому же в глубине души он был уверен, что сможет продать купленную землю одной из сионистских организаций.

Ольга, чтобы помочь Иеѓошуа, занялась практическими сторонами сделки. Она попросила родственников поручиться перед богачом в том, что Иеѓошуа выполнит условия договора. В скором времени земли Хирбет Дурана перешли в собственность Иеѓошуа.

Покупка была совершена в Хануку 1890 года. Как раз в это время в страну приехало много еврейских рабочих, на которых так рассчитывал Иеѓошуа. Однако иммигранты эти отнюдь не были богачами. Чаще всего они вообще не имели средств к существованию, отчаянно искали источники заработка и, разумеется, были не в состоянии покупать земли. Так что ханукального чуда с Иеѓошуа и Ольгой не произошло. Зря они понадеялись, что иммигранты или еврейские организации из России с руками оторвут у них эту землю. Иеѓошуа почувствовал себя загнанным в угол. С утра до вечера метался он по крошечной квартирке, нервно поглаживая бороду, производил на бумажках какие-то расчеты. Потом, не сказав ни слова, выбегал на улицу и отправлялся к менялам. Он прекрасно был знаком с ними — арабами-мусульманами, армянами, персами и ливанскими христианами, которые все знали о нелегальных партиях золотых монет с севера и о финансовом положении бейрутских богачей, владевших землей в Палестине. За чашечкой горького кофе Иеѓошуа выслушивал последние новости о стычках арабских кланов, о ссорах за наследство, рассказы о супружеских изменах и других скандалах, имевших финансовое значение.

Каждый меняла в этом узеньком переулке специализировался на чем-то своем — на курсах валют, на их обмене и продаже и на всевозможных хитрых комбинациях.

Походы Иеѓошуа к менялам ничуть не беспокоили Ольгу. Она понимала, что там он удовлетворял свою потребность в приключениях и риске, испытывал смекалку и коммерческую интуицию и хотя бы на время обретал спокойствие. А жил Иеѓошуа как в лихорадке. В его мозгу постоянно возникали всевозможные проекты, рассыпавшиеся один за другим, как карточные домики. Он был азартен, как левантийские купцы, знавшие все о состоянии рынка и о контрабандных товарах, и, как они, нуждался в риске. Поэтому Ольга даже радовалась, когда Иеѓошуа отправлялся в узенький переулок. Она знала, что разговоры с его обитателями принесут ему облегчение. Она примерно представляла себе его маршрут. Сначала он обычно заходил к ливанцу. Потом к персу, который единственным своим глазом безошибочно отличал фальшивое золото от настоящего и точнее, чем его собратья, определял процент золота или серебра в любом изделии.