Если ты попала в книгу, или осторожно, мысли материальны

Грис крутился рядом со мной, подходил то справа, то слева, то гладил по голове, то тряс за плечо, то хлестал по щекам, то приносил воды. Бедный, не знает, что со мной и на всякий случай стал пробовать все средства. Из меня вырвался смешок. Потом тихий смех, с каждой секундой набирающий обороты и звук и вот я уже валяюсь на полу, смеюсь и вытираю слезы. Госпожа Истерика прибыла, получите, распишитесь. В результате Грисик дал мне сильную пощечину, и я пришла в себя. Фух. Он посмотрел мне в глаза и сложил руки на груди, выражая неудовольствие, что он до сих пор ничего не знает и не понимает.

— Я с ним переспала, — прошептала я.

Грисик заинтересовано потер ручки и наклонился ближе.

— Ах ты, пошляк! — возмутилась я, и дала подзатыльник мелкому.

Он возмущенно посмотрел на меня, будто говоря: «Нет, значит, переспала с кем-то ты, а подзатыльники поучай я!».

— С императором, с кем, с кем… — пробурчала я.

И без того большие глаза Грисика стали почти во все лицо, он на ощупь подошел к стеночке и сел. Вот так мы и сидели: я с задумчиво-обреченным видом и Грис с выражением крайнего шока на лице.

— М-да-а, — протянула я.

Грис согласно потер затылок.

Тараканы тоже призадумались.

— М-да-а-а, — снова я.

Тут Грис вскочил и полетел к моим не распакованным чемоданом. Открыл один и стал что-то искать, выкидывая на пол ненужное. Выкинув все вещи из одного, перешел к другому, а найдя, исполнил какой-то дикий, первобытный танец. Он подлетел ко мне и бросил мне на руки черные плотные облегающие кожаные штаны, почти прозрачную блузку без рукавов цвета пудры и туфельки на шпильке, обшитые тканью, также цвета пудры. Я в шоке посмотрела на Гриса. Он закатил глаза, опустился на пол, положил одну руку на бедро, другой поправил несуществующую прическу и ппродифилировал походочкой от бедра, хлопая глазками. Он издевается?

— Ты хочешь, чтобы я снова соблазнила императора? Попыталась очаровать?

Он закивал. Я подтянула колени к груди и покачала головой. Он наклонил голову как бы спрашивая: «Почему?». Положила щеку на колени.

— Я… я тебе не рассказывала, но меня очень часто предавали. Я боюсь довериться, кому бы то не было. И уж тем более боюсь влюбиться. Не считаю, что случайная влюбленность — хорошо. Ты ведь совершенно обнажен и беззащитен перед человеком в моральном плане. Уязвим. Зависим. Не хочу быть зависимой от человека, в котором я не уверена. И знаешь, если я буду очаровывать императора, то имею все шансы в него влюбиться. Нет ничего хуже, чем влюбленность в незнакомца.

Грис погладил меня по плечу.

— Не утешай меня, я просто этого боюсь, мне сердце никто не разбивал. Я просо не могла полностью довериться парням, с которыми встречалась. Чувствуя признаки влюбленности, старалась отдаляться.

Я встала и пошла принимать ванную. Касаясь своей кожи, сразу вспоминала ночь. Гнала от себя эти воспоминания прочь. Да что же это такое? Меня не покидало внутреннее возбуждение. Предчувствие, ожидание. А-а-а. Вошла в комнату, взяла платье, лежащее на кровати. Надела, высушила волосы, собрала их в пучок. Как-то механически. Боги этого мира, помогите мне не влюбиться в императора! Хотя бы не сразу.

Вышла, пошла, не знаю куда. Вдруг услышала, как меня позвали. Кто это еще? Нахмурилась, обернулась.

— Ринэлька! Что своих уже не признаешь?! — возмущенно кричал Гордор, стоящий от меня в метрах пяти.

Я секунд десять тупо на него таращилась.

— А это ты, Гор, — я махнула рукой.

Гордор улыбнулся во все тридцать два и подошел ко мне. Потом прищурил глаза.

— А что это у тебя глаза зареванные? — спросил он подозрительно.

Я вяло отмахнулась. Гордор смотрел на меня еще секунд десять, а потом застыл.

— Ты чего? — буркнула я.

— Ринэль, ты… ты… ты что с императором?! — воскликнул он вдруг.

Я потерла ухо, от его крика мои бедные ушки заложило.

— Ну, что ты орешь? — нахмурилась я, а потом прибавила. — И вообще, с чего ты взял?

Гордор как-то сразу успокоился и приобнял меня за плечи.

— Да-а, понимаешь, слухи тут всякие ходят…

Я внутренне напряглась.

— Что за слухи? — спросила, изображая живейшей и невиннейшее любопытство.

— Появилась тут девченка лет двадцать назад, побыла-то здесь всего ничего: день-два отсилы. Да зацепила чем-то она императора. Все носился эти два с ней, как гимиар с яйцом, а потом, когда она исчезла, совсем с ума сошел.

Я сглотнула. Может это не обо мне? Я че-то не припоминаю, что бы император со мной "носился".

— В смысле с ума сошел?

— Да, у него, итак, характер был не айс, знаешь ли, а после нее в конец испортился. Ходит все время угрюмый, на всех огрызается. Ты не замечала, что тут слуги немного пришибленные и ходят на цыпочках, нет?

Я покачала головой.

— И любовницы у него за эти двадцать лет никто не видел. Ну вот я и подумал. Ты к нам двадцать лет назад пришла сразу на эктро граду, о себе мало, что рассказывала, да и вчера в кабинете император вел себя странно, — продолжил Гордор.

"Писец" — сказал разум и пошел за валерианкой.

"Ой, весело-то ка-ак!" — обрадовалась пятая точка.

Тараканы молчали, они думу думали.

Это что получается? Император в меня вроде как… влюблен? Я сглотнула.