Если ты простишь (СИ)

От Вадима и Аришки я ушла вечером, окончательно убедившись, что мужу стало легче. Температура спала, тошнота тоже почти ушла — Вадим даже пообедал овсяной кашей на воде и парочкой сушек. Поэтому я сварила им с Аришкой куриную лапшу — теперь она у меня уже неплохо получалась — и отправилась к себе.

Утренний разговор вывернул меня наизнанку. И, несмотря на то, что больше в течение дня мы с Вадимом ничего такого не обсуждали, я чувствовала себя выжатой как лимон. На всякий случай сама выпила сорбент, опасаясь, что тоже подхватила этот липучий ротавирус, и легла спать. Однако всё обошлось, и утром я нормально встала на работу. Поинтересовалась у Аришки, как там папа, прочла ответ, что всё путём, и успокоилась.

Я понятия не имела, как мои откровения воспринял Вадим, но в одном была уверена на сто процентов: он точно не побежит тут же расставаться с Лерой, дабы воссоединить нашу семью. Нет, конечно. Вадим начал новую жизнь, и для того, чтобы вернуться к старой, ему требовалось нечто большее, чем откровения о моих детских комплексах, которым я позволила всё разрушить.

Поэтому я просто продолжала жить дальше. Встречалась с Аришкой, много работала, скупала антиквариат и отвозила его домой к Юле — в съёмную квартиру боялась, мало ли что. На работе от меня постепенно отстали, перестав приглашать на свидания и заигрывать, — по-видимому, решили, что девка я безнадёжная. Юля даже как-то сказала мне, что, мол, среди коллег ходят слухи, будто я по-прежнему как кошка влюблена в бывшего мужа и надеюсь его вернуть.

Я даже не обиделась. На правду ведь не обижаются.

Однако это поняли не только мои коллеги, но и Немов. На четвёртом свидании, куда он принёс очередную найденную картину, за которую я заплатила хорошую сумму денег, Михаил Максимович с усмешкой заявил мне, что неволить женщину — не его стиль, и согласился помогать мне просто так. Ну как просто так — за гонорар, разумеется.

Это было неимоверное облегчение!

Ещё зашевелился Воронцов. Приближался май, и я как раз начала учиться на онлайн-курсах по менеджменту, которые подарил мне Вадим, когда однажды Геннадий Иванович сам позвонил мне. Напомнил о своём разговоре с Вадимом и поинтересовался, готова ли я реанимировать его дизайнерский отдел.

— Я-то готова, — пошутила я, почти не чувствуя страха. — А вы готовы, Геннадий Иванович?

Он расхохотался.

— Мне нравится ваш настрой, Лида! Тогда приступим к работе сразу после майских праздников.

В тот же день я написала заявление на увольнение из «Интродизайна». Градов орал, как кот, которому прищемили хвост, и даже попытался меня отговорить, обещая повысить зарплату втрое. Это было сравнимо с тем, что предложил Воронцов, но…

Я хотела рискнуть. И нет, я не воспринимала это своё решение как попытку в очередной раз получить своё наказание от судьбы.

Хватит с меня наказаний.

Настала пора наград.

119

Вадим

В первые дни после того, как болезнь пошла на убыль, я оставался дома. Офисом управлял удалённо и решил, что не буду спешить с выходом на работу. Надо было восстановиться как следует. Впереди большие дела, на горизонте командировка в ОАЭ, так что надо быть стопроцентным огурчиком.

В противном случае я бы сбежал в офис при первой же возможности, потому что дома находиться стало ещё сложнее. Буквально каждый уголок в квартире напоминал мне о Лиде.

Учитывая произошедшее между нами той ночью, спальня не только напоминала мне о бывшей жене, как это было раньше, — теперь мне даже казалось, что я до сих пор чувствую тепло тела Лиды на кровати, запах и что-то необъяснимое...

Словно она всё ещё оставалась рядом со мной.

Надо ли говорить, что в таких условиях не думать о ней, нас, прошлом и будущем было невозможно. Тем более что поводов для рефлексии, мягко говоря, добавилось.

.

Я давно заметил, что у жизни есть одна занимательная особенность: чем громче утверждаешь, что чего-то с тобой никогда не произойдёт, тем выше вероятность столкнуться с этим самым непосредственным образом.

Однажды, ещё в студенческие времена, я с пеной у рта доказывал другу, что он не прав, после того как он с невинной мордой заявил мне, что переспать с бывшей девушкой — это не измена. Почти дословно помню, как он сказал: «Конечно не измена! Она же мне почти как родственница, не могу я просто взять и выкинуть её из жизни. Встретились, пообнимались, разошлись, чего такого-то?»

Разумеется, речь шла не про объятия, к тому же у него на тот момент уже намечалась свадьба с беременной невестой в придачу.

Я тогда многое наговорил этому другу. Поинтересовался, со всеми ли родственниками он занимается сексом, например. И поддерживает ли его невеста такие «родственные связи».

Прошло два с половиной десятка лет — и те его слова нагнали меня, через пространство и время добравшись до совести, словно обняли её, чтобы ехидно спросить: «Ну, так что, секс с бывшей — это измена или нет?»

И насколько проще было бы считать, что нет…