Если Уж попал в зелье...

«Союз Ведьм и Драконов. Королевские браки, плодом которых стали удивительные создания, владеющие искусством травничества, зельеварения, вызова, оборотничества и прочих чудес. Если от такого брака рождались мальчики — они были Драконами-колдунами. Девочки же способности к обороту в драконью ипостась не имели, но они рождались…с сердцем Дракона…».

«С сердцем Дракона», - прошептала девушка и провалилась в сон.

Глава 1

Мартиш Эрлин

 Чёрное, усыпанное звёздами небо над головой. Преодолевая боль, сдерживая рвотные позывы от запаха крови и серы, он искал глазами нужное созвездие.

Целых три. Сходу. Проблем не будет — уже хорошо.

Боль. Он чувствует ноги и руки, он может дышать. Словно в каменной ванне, лежит на самой вершине скалы. Тепло. Схватиться за острый выступ липкими, скользкими пальцами, подтянуться из последних сил.

Странное место. Куда ни кинь взгляд — голые скалы. Каждая вершина заканчивается небольшим углублением, таким же точно, где в собственной крови валялся он сам.  Слишком низкое небо. Слишком яркий свет звёзд, чтобы происходящее могло сойти за осознанную реальность, но боль говорила об обратном.

Он встал. Ветер мгновенно остудил одежду, промокшую насквозь. Холодно. Холод слегка притупил боль. Это хорошо. Он нагнулся, опустил руку и стал шарить по дну, вновь и вновь царапая руку, пока, наконец, не нашёл его. Вытащив меч, хотел по привычке обтереть лезвие, но быстро понял, что в этом нет никакого смысла — на нём сухого места нет.  Свет от звёзд отразился в кристалле, вправленном в навершии рукояти. Камень вспыхнул, открывая путь.

- Что ж… Так, пожалуй, даже лучше, - он посмотрел в небо, глубоко вздохнул, прикрыл глаза и…взвыл от нестерпимой, невыносимой боли!

Его вырвало, в глазах потемнело. Он обернулся и посмотрел, наконец, туда, где лежал только что. Странно, что он не сделал этого сразу. Может быть, отвлекло усыпанное звёздами небо? Сдерживала боль? Нет. Ерунда! Он просто боялся. Боялся посмотреть, потому что какая-то часть его существа знала, что произошло. Знала и оттягивала этот момент. Но он настал. Он посмотрел туда, где на камнях лежали…

Черная густая жидкость утекала сквозь щели, ещё секунду назад утопленные в крови, они вынырнули наружу, сияя под нестерпимо яркими звёздами этого странного, пустынного мёртвого места.

- Неееееет!

 Нечеловеческий, отчаянный вопль отразился от скал, эхом спотыкаясь о камни. Крик медленно растёкся по Млечному пути и остался там навсегда.

***

Лита

Солнце светило сквозь листву, дул лёгкий, ароматный ветерок, несущий пряные запахи с теплиц, принадлежащих  Академии Травничества и Колдовства. Во внутреннем дворике старинного замка, где находилось лучшее и престижнейшее учебное заведение королевства, сидели две немолодые женщины.

На первый взгляд их трудно принять за родственниц, слишком разительно эти две дамы отличались друг от друга. Одна — стройная, в элегантном тёмно-изумрудном платье, широкополой шляпе, украшенной лилиями (лилии очень модны в этом сезоне), сумочкой в тон и платочком на полтона светлее.

 Другая - совсем … другая.

Крошечная, слегка полноватая старушка с румяными щёчками и добрыми голубыми глазами, облачена была в поношенную мантию некогда, возможно, лилового оттенка, но точно сказать трудно.

Были ли они родственницами? И да, и нет. Дело в том, что старший брат Румильды Келисавва  -  Мирт Келисавва и младшая сестра Петти Вербенсклетт — Ребекка  Вербенсклетт, поженились и были абсолютно счастливы целых три года и пять с половиной месяцев, но восемнадцать лет назад молодые родители трагически погибли во время экспедиции в Драконьем ущелье. Их изувеченные тела нашли спустя неделю и скромно похоронили, после чего на руках единственных родственниц осталась малышка Литиция Келисавва-Вербенсклетт.

- Это всё твои выдумки, Петти! —  нежно-изумрудный шёлк платка жалобно скрипнул, так сильно и безжалостно сжали его тонкие, усыпанные старинными перстеньками пальчики Румильды.

- Успокойся, Руми. Всё будет хорошо, я уверена. Лита прекрасно готова к испытаниям. И потом…драконий коготь! Семейная реликвия. Ещё ни разу этот артефакт не подводил ни одного из рода Вербенсклетт.

- Я сама виновата… Сама! Как я могла позволить выжившей из ума старушенции, верящей в детские сказки, столько времени держать девочку в лесу! В полном неведении. Вдали от высшего света.

- Высший свет о наших фамилиях не особо вспоминает, Руми, и ты это знаешь. Да и толку от него…

- Замолчи! Вот сейчас… Сейчас она выйдет, с полным позором, разумеется, иначе и быть не может, и тогда…

- Что тогда, Руми?

- Тогда я! Слышишь? Я займусь её воспитанием. После того, как бедняжка придёт в себя. А ты… Ты и близко к ней не подойдёшь! Лесная умалишённая…