Если верить в волшебство

Главный зал, прежде мрачный и похожий на унылую пещеру, теперь поражал чистотой и обилием света. Полуденное солнце лилось сквозь высокие окна, отблески факелов весело играли на ярких гобеленах, украшающих стены, создавая впечатление, что дамы и господа, изображенные на них, живы и двигаются. Воздух в помещении, который пять лет назад казался Бенедику спертым и гнилостным, наполняли восхитительные ароматы свежевыпеченного хлеба, специй и хвои.

Повсюду, куда ни кинь взгляд, была зелень: на стенах висели гирлянды из веток сосны, лавра, падуба и плюща. На изразцовых плитах пола лежали стебли камыша; широкое полотнище алой материи свисало наподобие знамени с верхнего бруса, молодые веточки омелы, собранные в пучки по двенадцать штук, были прикреплены к высоким сводчатым аркам. Все, вместе взятое, походило на декорации какой-то красивой рождественской сказки.

Пораженный произошедшими в замке переменами, Бенедик стоял как вкопанный, недоуменно качая головой и отказываясь верить собственным глазам. Не часто приходилось ему видеть столь изысканные приготовления к празднику Рождества Христова, а в его замке они вообще никогда прежде не проводились.

Но, как оказалось, его ждало еще большее потрясение. Глаза рыцаря чуть не вылезли из орбит, когда раздался стук каблучков и навстречу хозяину выбежала юная девица поразительной красоты.

Распущенные волосы золотым шелковым дождем струились по ее спине до самой талии, тонкое лицо с правильными чертами сияло свежестью, глаза притягивали необычайной синевой, которую можно было сравнить лишь с безоблачным летним небом.

С приветливой улыбкой, позволяющей видеть ровные белоснежные зубки, незнакомка быстро подошла к Бенедику и обратилась к нему чистым приятным голосом:

— Добро пожаловать домой, сэр рыцарь!

Приятная оживленность ее тона ласкала слух, однако Бенедик не понимал, чем, собственно, она вызвана. Впрочем, он вообще ничего не понимал.

— Дьявольщина! — воскликнул наконец Вильер, выйдя из оцепенения. — Кто вы такая?

Ноэль Эмери изо всех сил старалась не показать своему опекуну, насколько его появление смутило ее. Во-первых, девушка не ждала его сегодня, а во-вторых, ее поразило, что он так сильно изменился с тех пор, как она видела его в последний раз.

Прошло всего каких-то пять лет с того дня, когда они с отцом приехали навестить нового соседа, поселившегося в этом замке, но годы наложили отчетливую печать на внешность Бенедика. Фигура его по-прежнему оставалась статной, а лицо, словно высеченное из мрамора, — неотразимо красивым, но в целом он выглядел каким-то… огрубевшим.

Лоб рыцаря бороздили глубокие морщины, темные, давно не стриженные волосы неряшливыми прядями спадали на широкие плечи, одежда была в беспорядке, а чуть прищуренные глаза, которые когда-то понравились ей с первого взгляда, сейчас смотрели на нее с холодным презрением.

Вопрос свой он задал столь грозным голосом, что девушка испытала сильнейшее желание пуститься наутек. Однако ей все же удалось сохранить достоинство и хладнокровие. Вздернув точеный подбородок, она спокойно произнесла:

— Я Ноэль Эмери, ваша подопечная.

Губы рыцаря надменно скривились. Как странно он ведет себя, с досадой подумала Ноэль. Насколько она помнила, манеры Бенедика отличались изысканной галантностью. Почему же теперь он так груб с нею, почему с таким наглым видом изучает ее, будто она не высокородная леди из соседнего имения, а какая-то девица легкого поведения?

Карие глаза с откровенной бесцеремонностью рассматривали Ноэль с головы до ног. Щеки ее зарделись. Неужто перед нею тот самый Бенедик, который завладел ее сердцем пять лет назад? — задавалась она вопросом. Возможно ли, чтобы человек так изменился?

— Нет у меня никаких подопечных, — холодно проговорил Вильер. — И никогда не было.

От изумления Ноэль открыла рот. Он что, не только утратил былое обаяние, но и рассудком тронулся? — подумала она.

— Ошибаетесь, сэр, есть, — возразила девушка и облегченно вздохнула, заметив, что в зале появился управляющий Хардвин с широкой улыбкой на благодушном старческом лице. — Более года назад я отправила вам послание о том, что ваш сосед, почтенный сэр Эмери, ушел в мир иной, но перед смертью назначил вас опекуном своей единственной дочери Ноэль, то есть меня. И вот я перед вами.

Глаза рыцаря подозрительно сощурились. Переведя дыхание, Ноэль сочла нужным добавить:

— Мы встречались с вами ранее, сэр Вильер. — Фамилия Бенедика, слетевшая с ее уст, прозвучала странно и незнакомо; в своих мечтах она привыкла называть рыцаря Бенедиком, ее Бенедиком.

Очевидно, она жестоко заблуждалась, необоснованные мечты зашли слишком далеко и теперь рассыпались в прах.

Чтобы успокоить разгулявшиеся нервы, Ноэль сделала глубокий вдох и продолжила:

— Постараюсь освежить вашу память. Когда вы вступили во владение Лонгстоуном, мы с отцом нанесли вам визит. Вы произвели на папу такое благоприятное впечатление, что на смертном одре именно в ваших надежных руках решил он оставить меня.