Если вернутся Боги

– Так вот его, – снова кивок в сторону черта, – вызвал один молодой демонолог и пообещал хорошую награду, если Рет выполнит его поручение. Если учесть, что выбора у Рета особого не было – или возможная награда, или пытки в пентаграмме, из которой невозможно самостоятельно выбраться, – то он согласился. Тем более что задание на первый взгляд действительно не выглядело сложным. Демонолог собирался открыть портал в один замок, который, по его же словам, хорошо охранялся. Рет, пользуясь своей способностью скрытно передвигаться, должен был пробраться в одну из башен, найти там принцессу и доставить ее магу. На этом контракт считался бы завершенным. Но когда Рет оказался в нужном замке, то никакой охраны там не увидел. Вообще никого не было, лишь пыль, паутина и запустение. Несмотря на это, он все-таки, следуя условиям контракта, обошел все башни и в одной из них нашел девчонку, спавшую на этом самом ковре. Он конечно же решил забрать ее с собой и доставить магу. Только вот вернувшись обратно через портал, наткнулся на того самого демона-охотника, который был заперт в пентаграмму. Видимо, демонолог оказался любителем и, вызвав Рета, не закрыл портал в Инферно. Вот охотник и зашел посмотреть, а оказавшись в пентаграмме, разозлился и попытался ее разрушить. Демонолог запаниковал и зачем-то принялся открывать все больше и больше порталов. Наверное, надеялся, что демон уйдет через один из них. И, в принципе, его надежды оправдались. Охотник увидел Рета и решил отыграться на нем. И мелкому демону ничего не оставалось, как спасаться бегством. Вот он и запрыгнул в первый попавшийся портал. Ну а дальше ты знаешь.

– Да уж, – хмыкнул я. – Так получается, что этот демонолог в первый раз отправил Рета не туда и эта девчонка не принцесса?

– Кто его знает, – флегматично пожал плечами Фирел. – Проснется – узнаем.

Только вот девчонка не проснулась. Ни в этот день, ни на следующий, ни через неделю, когда мой отряд подошел к границе графства. Что являлось тому причиной, мы так и не выяснили. Надо было показать ее целителю, а среди моих людей его не имелось.

Впрочем, стоило нам оказаться в графстве, как сразу же стало не до нее.

Глава 34

Когда до графства, судя по нашей карте, оставался дневной переход, мы наткнулись на караван из десятка телег, следующий встречным курсом. Хотя караван – это громко сказано. Телеги были завалены простецкой домашней рухлядью, словно люди переезжают. Только вот разумные, эти телеги сопровождающие, выглядели уставшими и обреченными. Абсолютно все, начиная от маленьких детей и заканчивая стариками. А еще, едва завидев наш отряд, все способные оказать сопротивление мужчины похватали с телег плотницкие топоры и вилы и построились, закрывая собой всех остальных. И то, с какой мрачной решимостью они это сделали, вызвало у меня недоумение. Будто мы не в Ерении находимся, а в каких-то диких землях, где каждый встречный является злейшим врагом.

– Росс, – обратился я к капитану, всматриваясь в лица разумных, – выясни, кто они и почему так нас боятся.

– Понял, – кивнул Адам и, спешившись, не спеша направился к каравану.

Разговор мне не было слышно – слишком далеко мы находились. А подъезжать ближе не хотелось, разумные и так напуганы и могут принять это за агрессию. Впрочем, общался с ними капитан недолго, после чего с задумчивым видом вернулся ко мне с докладом.

– Плохие новости, Макс, – сказал он, подойдя вплотную. – Эти разумные – беженцы.

– От кого бегут?

– Скорее не от кого, а откуда, – поправил меня Росс. – Из графства Роен.

– Докладывай, – приказал я, догадываясь, что ничего хорошего не услышу.

Встретившиеся нам разумные оказались обычными крестьянами, ранее проживавшими в небольшой деревушке, принадлежащей лично графу. То есть в данный момент они являлись моими подданными. Жили они неплохо и никогда ни на что не жаловались. Налог графу платили исправно, да и себе оставалось немало. Не похоже, что зажиточные, но явно не бедствовали. До недавнего времени.

Сначала до них дошла весть о кончине старого графа и всего его семейства и что теперь они отошли под руку барона Биллара. Генерал, оказывается, в империи был личностью довольно известной, и крестьяне не сказать чтобы обрадовались, но и не огорчились. Их дело маленькое – скот пасти да землю пахать. А кто там у власти, простых разумных не касается. Так было всегда, и ничто не предвещало изменений.