Если вы дадите отцу-одиночке няню

Марлоу откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня, и, когда она улыбается, я замираю. Она обхватывает меня за шею, притягивая ближе.

Я обхватываю ее лицо руками и целую вдоль линии челюсти. Когда добираюсь до ее рта, провожу языком по ее пухлой нижней губе, дразнящими движениями. Она издает тихий стон, когда ее язык встречается с моим, и притягивает меня ближе. Мои глаза расширяются, когда она игриво перетягивает мою губу между зубами, и наша связь превращается из осторожного исследования в дикую и неистовую.

Я прижимаюсь к ее рту в страстном поцелуе, заставляя задыхаться. Толкаю свой член к ее сердцевине, и она толкает меня в ответ. Наши смешанные стоны наполняют воздух, когда я с жадностью исследую рот Марлоу.

Это чертовски возбуждает, когда я воочию вижу ее раскованность, и мне хочется дать ей больше, чем просто поцелуй, как я и обещал.

Я задираю материал ее платья, отпихивая его с дороги, и обхватываю ее ногу вокруг своей талии, положив вторую руку на бедро. Когда она берет мои волосы руками, это зажигает во мне огонь.

— Больше никаких ожиданий, милая. — Не теряя времени, я сдвигаю ее трусики в сторону и погружаю в нее два пальца. — Черт, ты вся мокрая. Это все для меня?

— О боже, да. — Простонала она.

Я наклоняюсь вперед, провожу языком по ее шее, целую ключицы. Когда добавляю третий палец, Марлоу издает придушенный звук возбуждения, сливаясь с нашим вокальным удовольствием. Это самый чувственный звук, который я когда-либо слышал, заставляющий меня хотеть ее — хотеть этого — еще больше, если это возможно.

— Ты собираешься кончить мне на руку в комнате, полной людей, всего в нескольких футах от нас? — Шепчу я.

Она кивает, крепче прижимаясь ко мне.

Мы находимся достаточно далеко от толпы, чтобы не было шансов, что кто-то зайдет за нами, но мне нравится наблюдать за ее реакцией на мысль о том, что нас могут поймать.

Я даю ей еще один страстный поцелуй, чтобы заглушить звуки ее удовольствия. Не хочу рисковать, чтобы кто-то еще услышал эти сладкие звуки.

— О…О Боже, не останавливайся. — Выдыхает она.

— Нет, пока ты не кончишь, как моя хорошая девочка. — Обещаю я.

Я тверд как скала, наблюдая за тем, как Марлоу распутывается на моих глазах. Я чувствую, что она близка к краю, ее тело напрягается с каждым погружением моих пальцев. Я провожу большим пальцем по ее клитору, и через несколько секунд она разрывается вокруг моей руки. Марлоу опускает голову на мою грудь, издавая придушенный крик удовольствия, падая с обрыва. Она не перестает трахать мою руку, пока я не выжму из нее все капли желания.

Она совершенно очаровательна, когда находится на грани разрядки, но наблюдать за тем, как она кончает, — это нечто совершенно иное.

— Это моя девочка. — Хвалю я, снова целуя ее. — Можно с уверенностью сказать, что слушать, как ты кончаешь, теперь один из моих любимых звуков.

Я подношу пальцы ко рту, обсасывая их. Марлоу прикусывает губу, восторженно наблюдая за мной. Я оскаливаюсь в злобной ухмылке, наслаждаясь вкусом ее сущности на своем языке. Она не сводит с меня глаз, потянувшись вниз, чтобы помассировать мой член через штаны, но я качаю головой.

— А как же ты? — Спрашивает она.

— Это было ради тебя. — Я нежно поглаживаю ее челюсть. — Для этого будет достаточно времени позже. — Я осторожно опускаю ее вниз и разглаживаю платье. — Нам лучше вернуться туда.

— А нам обязательно? — Спрашивает Марлоу, поправляя мои слегка кривоватые очки и одаривая меня очаровательной ухмылкой.

— Учитывая, что все эти люди пришли за тобой, боюсь, что да. — Мой взгляд прослеживает румянец на ее щеках. — Мои братья и сестра говорили о том, чтобы после этого пойти в клуб или на ужин, и я хочу, чтобы ты пошла с нами.

Она зажимает губу между зубами.

— Я не хочу вмешиваться. Мы увидимся, когда вернемся в Аспен Гроув.

Я не собираюсь ждать так долго, чтобы провести с ней больше времени.

— Твоя выставка распродана. Тебе нужно отпраздновать, и для меня будет честью, если ты позволишь мне и моей семье принять в этом участие.

Ее выражение смягчается, и улыбка озаряет ее лицо.

— Мне бы этого очень хотелось.

Я снова целую ее мягкие губы.

— А теперь давай вернемся туда. Ты невероятно много работала и заслуживаешь того, чтобы наслаждаться каждой секундой своего успеха.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Момент, который я разделила с Диланом в галерее, был самым горячим сексуальным опытом, который я испытывала до сих пор. Меня не волновало, что нас отделяло всего несколько сотен футов от комнаты, полной людей. Я кончила в ту секунду, когда Дилан назвал меня своей хорошей девочкой.

Он оставался рядом со мной до конца выставки, держа руку на моей пояснице, когда вел меня через толпу. Его семья тоже осталась и не жаловалась на то, что им приходится ждать.