Если вы дадите отцу-одиночке няню

— Дилан, ты мне нужен, пожалуйста.

— Будь моей хорошей девочкой и бери то, что я тебе даю.

У меня практически потекли слюнки, когда он снял рубашку, обнажив свою крепкую грудь. У него перехватывает дыхание, когда я наклоняюсь вперед, прослеживая каждый рельеф его мышц пресса. Когда я провожу пальцем по V-образной линии, он отступает назад, снимая с себя остатки одежды.

— Дилан? — Стону я в разочаровании.

— Терпение, солнышко.

Он проводит рукой вверх и вниз по своему толстому члену. Я завороженно наблюдаю, как он поглаживает себя, начиная снизу, добираясь до кончика, размазывая капли спермы по головке члена.

— Смотри, что ты, блядь, делаешь со мной, солнышко.

Он смотрит на свой эрегированный член, быстро двигая рукой вверх и вниз по нему. Его глаза греховно темные, челюсть напряжена, ноздри раздуваются. Он выглядит диким, раскованным и полностью моим.

Его темно-карие глаза впиваются в меня, как будто он отмечает меня не одним, а несколькими способами, оставляя мое лицо только для того, чтобы посмотреть вниз, туда, куда направлен его член. Он стонет, прижимаясь к моему входу, и струйки спермы выплескиваются на мою голую кожу, когда он находит свою разрядку. Одной рукой Дилан выжимает все до последней капли из головки своего члена, а другой размазывает ее по моим обнаженным бедрам и киске.

Как будто он — художник, а я — картина.

Великолепный и развратный шедевр.

— Ты моя грязная девочка. — Пробормотал он, прежде чем прижаться своим ртом к моему, впиваясь страстным поцелуем в мои губы.

Его член все еще твердый, он вытирает кончик о мою кожу, а затем одним глубоким толчком входит в меня, его терпение давно иссякло.

О. Боже. Мой.

— Я буду скучать по твоей идеальной киске. — Говорит он гортанным тоном.

Я обхватываю его шею руками, запутывая пальцы в волосах, пока он входит и выходит глубокими, уверенными толчками, наслаждаясь моментом. Я стону от восторга, наслаждаясь тем, что я полностью заполнена его большим членом.

— Еще, Дилан. Пожалуйста, дай мне еще. — Умоляю я.

Он берет мой подбородок рукой, пока без устали вбивается в меня.

— Кому ты принадлежишь?

— Тебе. — Пролепетала я.

— Именно так. Ты моя.

— Навсегда.

Я ласкаю его щеку.

— Чертовски верно. А теперь спроси меня, можешь ли ты кончить.

— Пожалуйста, позволь мне кончить, Дилан. — Кричу я, отчаянно желая облегчения.

— Покажи мне, как ты играешь со своим клитором. — Приказывает он.

Его глаза пылают похотью, когда он смотрит, как я перекатываю свой клитор между пальцами, щипаю его, когда мне нужно что-то большее, чтобы переступить через край. Вскоре мы оба уже несемся к своей разрядке.

— О Боже, я собираюсь…

Я откидываю голову назад, когда оргазм обрушивается на меня, и катаюсь на эйфорической волне так долго, как только могу. Дилан прижимает меня к себе, пока мы оба выходим из этого состояния.

— Это моя девочка. — Он прижимается поцелуем к моим губам. — Черт, я забыл, что обещал тебе принять ванну. — Бормочет он, медленно выходя из меня.

Наполнив ванну, он помогает мне войти в горячую воду и устраивается позади меня. Я приветствую сопутствующее жжение, позволяя теплу впитаться в мои напряженные мышцы. Запах лаванды окутывает комнату ощущением спокойствия.

Я прислоняюсь спиной к груди Дилана, когда он обнимает меня.

Каждый мускул в моем теле расслабляется, когда его губы касаются моего плеча.

Дилан целует каждую веснушку, шепча мне на ухо:

— Не забывай, солнышко, ты моя.

— И ты мой. — Клянусь я.

— Может, это ошибка?

Я поправляю лямку рюкзака на плече.

— Подожди минутку.

Дилан ведет меня в более тихое место на дорожке аэропорта, подальше от других путешественников, направляющихся к пункту проверки безопасности.

— Не прошло и двадцати четырех часов, а я уже скучаю по Лоле и Ваффлзу. Как я смогу прожить три месяца, не видя их? — Спрашиваю я с намеком на уязвимость.

— Поверь мне. — Он заправляет прядь волос мне за ухо. — Ты проведешь невероятное время в Париже и будешь так занята, что у тебя не останется времени скучать по нам. К тому же мы будем общаться по видеосвязи каждый день, и не успеешь ты оглянуться, как вернешься домой, где тебе самое место.

Мне нравится, когда Аспен Гроув называют моим домом.

— Пока не забыл, я вчера упаковал тебе вот это.

Он протягивает пакет с ланчем в виде единорога.

Я разражаюсь смехом, забирая его у него.

— Я лечу первым классом, помнишь? Уверена, у них будет много закусок.

Дилан хотел, чтобы я полетела в Париж на самолете «Stafford Holdings», но я отказалась. Он сказал, что лучше всего лететь первым классом, и не отступит, пока я не соглашусь.

— А у них есть «Cheez-Its» и «Frosted Strawberry Pop-Tarts»?

Он ухмыляется.

Я показываю на пакет. — Пожалуйста, скажи, что ты положил сюда именно это.

— Тебе придется подождать и узнать. — Игриво говорит он. — Боже, я буду чертовски сильно по тебе скучать.