Если Вы думаете, что сенокосилкой не может управлять четырнадцатилетний человек, то Вы глубоко заблуждаетесь

- Ноги в сапоги и накидку на голову, - распорядилась бабушка, - и фонарик возьми, темнеет.

Гром уже миновал, но дождь по-прежнему стоял стеной. По земле, по траве плыли потоки воды. Маша шла и хлюпала сапогами. Вокруг сигнальной железяки собралась приличная лужа. Девочка постучала несколько раз, потом покричала Крота несколько раз, но всё без толку.

«Бедняга, - пожалела она Крота, - как он сейчас, не затопило ли их совсем с бабушкой?», и побрела домой.

- Ну как там? – спросила бабушка, лишь девочка переступила порог.

- Там всё затопило, - сообщила Маша. – Единственное, в чём есть польза – что огород целую неделю поливать будет не нужно. Вода уже под крыльцом стоит. Если так будет лить всю ночь, то по улице можно будет на плотах плавать.

- Зато всё прольёт, - философски заметила бабушка, - растениям без воды никак нельзя, а тут жара такая стояла. Им то каково приходится, до речки не дойти, только дождик и выручает. Без дождя всё пропадёт. Пусть уж лучше так, чем вообще не будет.

Похоже было, что дождик решил, что его похвалили, и припустил ещё.

- Ну ладно, - вздохнула Маша, - надеюсь от него никто не пострадает.

- Да что ты, - заверила её бабушка, - всем только на пользу будет. Но если он к ночи закончится, - добавила она, - будет ещё лучше.

- Да, да, - поддержала Маша, - лучше почаще, но покороче, а то так всю неделю просидеть дома можно.

- А ты знаешь сколько длился самый долгий дождь? – спросила вдруг бабушка. И сама же и ответила: «Не знаешь, а длился он двести сорок семь дней. Это было на одном Гавайском острове».

- Как так? – удивилась Маша. – Туда же все отдыхать, загорать, купаться летают. А там дожди такие.

- Ну не всегда же такие, иногда и покороче, - заверила бабушка, - а иногда и совсем без дождей. Вот тогда и ездят, наверное. А ты знаешь, что эти острова вообще могли быть российскими?

Бабушка с хитринкой посмотрела на Машу, а Маша недоумённо посмотрела на неё.

- Двести лет назад гавайский король предлагал императору Александру I принять их под покровительство, - продолжила бабушка, - но по политическим причинам это было признано неразумным, а американцы не стали считаться с политическими причинами и потом силой присоединили острова к себе.

- Это что же получается, - задумалась Маша, - что сейчас мы могли бы спокойно летать туда на отдых? Это был бы ещё один субъект Российской Федерации? Остров-субъект – такого у нас ещё нет в государственном устройстве. Эх, император, император, - попрекнула она, - совсем вы не подумали о потомках.

- Ты так ещё об Аляске взгрустни, - улыбнулась бабушка.

- А что о ней грустить, - вздохнула Маша, - там же нет лазурного океана и белоснежных пляжей с пальмами.

- У нас здесь тоже хорошо, - заявила бабушка. – Ты что забыла уже, что собиралась ко мне перебираться насовсем? Да и дожди здесь не идут по полгода. И тепло также летом, и речка своя течёт – купайся вволю. Опять-таки лететь никуда не нужно.

- Ну да, - согласилась Маша, - летом здесь ещё очень даже ничего, вот только с зимой нужно что-то делать. Вся надежда на Гольфстрим осталась.

- Как это? – не поняла бабушка.

- Ну как как, - стала объяснять Маша, - ледники тают, течение Гольфстрима меняется, замедляется, Европа будет охлаждаться, а у нас станет заметно теплее. Глядишь, персики да абрикосы выращивать здесь будем.

- Персики – это хорошо, - подтвердила бабушка, - абрикосы тоже хорошо - из них курагу насушить на всю зиму можно будет. Давай абрикосы сажать.

- Давай, - подхватилась Маша, - сейчас напишу маме, чтобы саженцев купила.

- Нет, погоди, - сказала бабушка, - сейчас сажать уже поздно, в конце весны нужно, в следующем году мне привезешь.

- Ладно, - согласилась девочка, - поздно так поздно. А сейчас и впрямь уже поздно, – она посмотрела в окно, которое по-прежнему заливало дождём, на улице было уже совсем темно. - А ведь мы с тобой собирались ещё что-то делать, - напомнила она бабушке.

- Ну, чай мы уже попили, о политике поговорили, осталось только спать лечь, - сказала бабушка. – А вот что я ещё хотела – вспомню завтра, видно не очень важное. Так что давай-ка чисти зубы, и в кроватку. Да, и завтра никуда в такую сырость идти не нужно, даже если дождь закончится. Баба Марфа конечно потащится, но я тебя не отпускаю, это сомнительное удовольствие – бродить по мокрому лесу, потом как-нибудь сходишь.