Если Вы думаете, что сенокосилкой не может управлять четырнадцатилетний человек, то Вы глубоко заблуждаетесь

- Знаешь, что, Николай, - заговорила бабушка, - я тебя внимательно выслушала, а теперь ТЫ меня послушай, - она ткнула его пальцем в грудь, причем тот даже попятился, - от твоего Бодуна всей деревне спасу нет, он у тебя ненормальный, бешеный просто. За тонну весом. Трактор снесёт. И ты меня хочешь убедить, что двенадцатилетняя девочка тридцати пяти килограммов так на него рявкнула, что у него случилось помутнение сознания? Да это у тебя случилось помутнение сознания! Ты как был в школе двоечником, так и остался таким на всю жизнь! У быка твоего от ярости апоплексический удар случился. И слава богу, что он ничего не успел детям сделать, а то я бы тебя вместе с твоим придуРУШным (не забывайте, что правильно писать это слово - придурочным) быком..., УХ, что бы я сделала. Ты бы Наталью пригласил его осмотреть вначале, а потом бы уже всякую чушь здесь нёс! Вот сейчас возьму хворостину, да и отхожу по попе, чтобы никому нервы не портил!

И она ещё раз ткнула его пальцем в грудь. Николай попятился к калитке, бормоча и оправдываясь:

- Да ладно, вам, Агафья Агафоновна, не сердитесь пожалуйста, ведь Василий всем рассказал, как она быка каким-то айкикоком остановила, она у вас очень необычная девочка, а необычные девочки могут намного больше обычных. Погорячился я, извините пожалуйста, я больше не буду.

Николай так всё задом, задом и быстренько скрылся за калиткой.

Тут как раз из дома на подмогу подоспела Маша.

- Бабушка, а что это за злобный неприятный дядя? – спросила она.

- Да Колька это, – усмехнулась бабушка, - он всегда хулиганом рос, я ему по молодости даже один раз всыпала за дело, так с тех пор он меня боится, издалека здоровается. А тут - на тебе, на двор припёрся.

- А детей бить непедагогично, - заявила Маша, - может он после того и вырос таким задиристым.

- В наше время было можно, - возразила бабушка, - да и дети другие были, а этот с пелёнок такой, девочек обижал, в садах яблоки воровал, учиться не хотел, даже курить в семь лет начал. А дрался так вообще каждый день, прямо как бык его. Тут уж поверь мне, никакое воспитание не поможет. Я его даже от тюрьмы один раз уберегла, а в школе столько с ним намучилась. Все мне: «Отчислите его, Агафья Агафоновна, ну сил больше нет терпеть безобразия, отчислите», а я им: «Мы – школа, мы должны вырастить из него человека». Вот растили, растили, а выросло не пойми что: вроде мужик огромный, а человек-то маленький.

- А сам здоровый такой, нависает над тобой, кулачищи как молоты летают, мне за тебя страшно стало, - сказала Маша.

- Знаешь что, - бабушка присела на скамеечку и задумалась, устремив пристальный взор куда-то в своё далёкое прошлое, - поработаешь с моё директором школы - ничего и никого бояться не будешь…

«Ну да, - подумала Маша, - часто побеждает не физическая сила, побеждает человеческий дух. Духовный народ никто и никогда завоевать не сможет».

- … и ведь представляешь, - бабушка очнулась от своих мыслей, - быка на корриду готовил, аспид, деньги на этом заработать решил. Животных убивают, а публика сидит, потешается. Что за люди то такие? При этом ещё и истязают быка, пиками колют, а все сидят и наслаждаются мучениями животного. А уж если тот кого на рога поднимет – так вообще удовольствие неописуемое. А ты знаешь, что за два века этих коррид погибло более четырёхсот матадоров-пикадоров, а уж сколько их перекалечено, лошадей изуродовано – тысячи. И всё ради привлечения толпы, ради её денег.

- Это бабушка, - пояснила Маша, - как раз проявление животных инстинктов человека. Всё тёмное внутри него, жестокое, чёрное вылезает наружу и требует крови. Попросили бы соседа, чтобы в нос дал, - и сразу бы весь запал вышел, да и кровь бы пролилась, сами бы над собой и потешились.

- Вот-вот, внученька, - согласилась бабушка, - именно так. Этих зверей в клетке держать нужно, а не потакать им. Ведь некоторые до того расходятся, что потом миллионы других на войну ведут ради своих амбиций, как баранов на убой. А может этим баранам так и надо, раз соглашаются смерть нести ради прихоти другого?

- Нет, бабушка, - не согласилась Маша, - это уже политика, в международных конфликтах уже другие законы.