Если вы не бессмертны

Взгляд Инги снова упал на розовую папку. Что ж, не получилось вернуть, значит не судьба. В ящике рабочего стола у Инге скопилась целая стопка фотографий, который она чуть ли не клятвенно обязалась вернуть. Но если не сделаешь этого сразу, потом обязательно обстоятельства будут складываться так, что они так и останутся в ящике стола на n — ное время, хоть один их вид и заставляет время от времени испытывать уколы совести. Но это — совсем другой случай. Светлана и не настаивала на том, чтобы журналистка вернула ей рукопись. «Можете оставить ее у себя». Так она сказала. Так что можно возвращаться домой с чистой совестью. Хотя, можно, конечно, еще раз попытаться вернуть рукопись. Но… Сначала нужно дождаться Макса. Рукопись лежала последней, чистой страницей вверх.

Инга машинально перевернула папку. Профиль Одинокого Лота даже днем почему-то вызвал у Инги какую-то мистическую тревогу. Лучше все-таки вернуть рукопись. Но, может быть, вдова СПЕЦИАЛЬНО оставила ей рукопись. Может быть, в ней РАЗГАДКА? Инга пристально вгляделась в черты Одинокого Лота и снова узнавала в них черты Адониса. «Его убил ОДИНОКИЙ ЛОТ». А если Одинокий Лот это и есть Адонис? Значит, Аникшина убил Адонис?

Макс подъехал через полчаса.

За это время Инга успела добраться вместе с двойником Элизабет до Парижа и с раздражением спрятать книжку в рюкзак.

— Пожалуй, тоже что-нибудь выпью…

Макс выглядел если не удрученным, то, во всяком случае, озадаченным.

— Ну, давай, рассказывай, — торопила Инга, когда Макс вернулся, наконец, за столик с чашечкой кофе.

Макс опустошил ее одним глотком:

— Какая-то сумасшедшая!

— Поподробнее!!!

— Подробнее? — Макс лукаво повел бровью. Наконец-то к нему вернулось чувство юмора. Видно, эта Марина и вправду, сумасшедшая. — Значит так. Она выбежала из ворот, побежала в мою сторону. Я догнал ее, предложил подвести. Она сразу же согласил. Дальше рассказывать?

— Рассказывай!!!

— Странная какая-то девушка. Сразу сняла с себя куртку, свитер. — Макс понизил голос. — Бюстгальтер она, кстати, тоже не носит.

Ну это уже слушком! Инга негодующе смотрела на Макса. Попыталась взять себя в руки. Все-таки это не кто-то, а она сама, можно сказать, своими руками посадила эту девицу в «дракона».

— Дальше… — сдавленно потребовала Инга.

Макс улыбнулся легко, лукаво. Сразу гора с плеч!

— Если ты ждешь каких-то интимных подробностей, то их не будет. Хотя нет, она еще пыталась меня укусить.

— Укусить?

— Да, за ухо. К счастью, я вовремя увернулся. Сумасшедшая девица!

Выслушивать такое — пытка даже для мазохистов, но, как там говорил в меру упитанный мужчина, спокойствие, только спокойствие… Выяснять «интимные подробности» — значит не доверять Максу

— Ты пытался с ней поговорить?

— Зачем? — продолжал дразнить Макс. — Как я мог разговаривать с ней в таких условиях? Спросил «как зовут?» и «куда подвести?». Она ответила: «Куда — нибудь в центр». А имя назвала какое-то странное… Снайк! Я еще подумал — «змея» по-английски. Потом мы немного отъехали, она попросила: «Останови!». Ну а дальше ты знаешь…

— И больше ничего не говорила?

— Говорила. «Ты не пожалеешь».

— И все?

— Все, — развел руками Макс. — Потом я сказал ей, чтобы она одевалась, она заплакала. Пытался ее успокоить, но она схватила свои вещи, и прямо так, полуголая, хлопнула дверью и убежала.

Инга молчала, смотрела в пустую чашку. Макс испытывающее смотрел на Ингу.

— О чем ты думаешь?

Праздничные интонации, как из радиодинамиков.

— О том, что понимаю эту Марину. Но мне повезло больше. Ты ведь не скажешь мне: «Одевайся»?

21

Дома Ингу ждал скандал. Плакала Ксюша, плакала мама.

— У всех дети как дети, у меня же волоцуги какие-то! — досталось и Инге прямо с порога.

Ксюша рыдала, лежала на диване, уткнувшись в диванную подушку.

— Отправят идиотку на панель или на органы! Ты хоть бы на нее повлияла. Старшая сестра. Журналист.

Ксюша зарыдала еще громче, представила, как ее красивое тело идет кому-то на запчасти.

— Я что, вечно должна жить в этой глуши?

Инга села на кровать.

— Куда ты собралась?

— В Париж! — ответила за нее мама, вложив в название города солидную порцию ехидства.

— Сначала в Москву, потом — в Париж, — уточнила Ксюша. — Завтра кастинг. Женя сказал, у меня очень хорошие шансы…

— Значит, тебя еще никуда не пригласили? — зевнула Инга.

— Нет, но Женя сказал…

— Какой Женя? Алтынов?

— Да, — перестала плакать Ксюша. Не знала, что это имя знакомо сестре.

Мама тоже успокоилась.

— Завтра пойдем вместе на кастинг. Там разберемся, что к чему, — поставила Инга точку в семейном споре.

Воскресенье

22

К начинаниям Женюры (он же Евгений Алтынов) Инга относилась очень скептически.

Шустрый товарищ и очень часто меняет амплуа. Причем, все время кому-то забывает заплатить. А на первый взгляд — правильный, адекватный, если не сказать добропорядочный. В костюмчике, любит длинные плащи.