Если вы не влюблены

– Аль забыли чего, молодой человек? – спросила она стоящего на пороге Колю.

– Извините, Клавдия Петровна, я просто уточнить зашел. Вспомните еще разок: когда вы домой возвращались, не встретился ли вам кто-нибудь по дороге – все равно, знакомый или незнакомый? Может, странным вам кто-то показался…

– Да нет, ничего такого я не видела. Разве вот, когда на дежурстве была.

– Где это – на дежурстве?

– В доме напротив я служу. Консьержкой. – Она сказала это с удовлетворением, потому что дом был элитным, там жили всякие важные персоны, и это обстоятельство отчего-то возвышало Клавдию Петровну в собственных глазах. – К Романчиковым приходили – раз, а поздно вечером девица незнакомая из подъезда выходила. Блондинка в красных штанах.

– Ну, кто из другого дома выходил, следствию не интересно, – разочарованно вздохнул Коля.

– Вы спросили про незнакомых, я и сказала. А здесь-то нет, никого не встретила. Вошла в подъезд, а он и лежит.

Хотя блондинка в красных штанах к делу вроде бы не относилась, Коля решил на всякий случай расспросить о ней поподробнее. Конечно, трудно представить, что девушка могла бы таким способом расправиться со здоровым мужчиной – тут нужны и сила, и сноровка. Однако чем черт не шутит, вдруг потом эта информация как-то пригодится в расследовании, и тогда он, Коля, окажется со всех сторон молодцом.

– Ну, а что там с этой блондинкой, как она выглядела? – спросил он старушку.

– Лет ей, наверное, тридцать или около того. Высокая, волосы длинные, белые – так раньше перекисью водорода красились. А одета она была в широкие красные брюки и светлый пиджак.

* * *

Клавдия Петровна уже укладывалась спать, когда в прихожей снова раздался звонок. Накинув халат и подойдя к двери, она посмотрела в «глазок», но на площадке никого не увидела. «Наверное, мальчишки балуются», – решила она и уже хотела вернуться в комнату, но почему-то вдруг передумала и, повернув ключ в замке, приоткрыла дверь. В ту же секунду что-то легкое и мягкое закрыло ей лицо. «Шелковый платок», – догадалась Клавдия Петровна. Она ничего не почувствовала – ни боли, ни страха. Ей показалось, что ноги ее оторвались от земли, и вся она как будто воспарила… Правда, не слишком высоко. Клавдия Петровна даже увидела себя со стороны: как будто она стоит и разговаривает с неизвестным ей молодым человеком. Только вдруг этот молодой человек превратился в белокурую девицу в красных штанах, ту самую, о которой она недавно рассказала милиционеру Коле. Клавдия Петровна удивилась, хотела что-то сказать, но не успела.

Незадолго до гастролей

Летняя ночь опустилась на город, придавив небо к самым крышам. Воздух был густым и теплым, как нежный суп, в котором плавали желтые кружки фонарей. Шеф-повар вышел на заднее крыльцо ресторана, чтобы смахнуть со лба пот и выкурить сигарету. Маленькое здание ресторана, снятого под гуляния, напряглось, словно готовая жахнуть пушка. Там, внутри, справляли юбилей молодого столичного театра «Тема».

Юбиляры зажигали так, что на кухне подпрыгивали ножи и кастрюли. Шеф-повар несколько раз с опаской выглядывал в зал, чтобы своими глазами увидеть феерическое представление. Актеры куролесили вовсю, а главный режиссер, косматый и пьяный, носился по залу, как Посейдон по волнам, раздавая дикие приказания, на которые никто, естественно, не обращал внимания. Пили так много, что у официантов, открывавших бутылки, к концу вечеринки отваливались руки.

Для молодой актрисы Тани Прияткиной этот вечер оказался не самым удачным. Начать с того, что собираясь на юбилей и наряжаясь в свое новое вечернее плате, она никак не ожидала превращения торжественного мероприятия в банальную попойку. Ко всему прочему, в самый разгар веселья какой-то раздухарившийся толстяк вихрем пронесся мимо танцующей девушки и наступил на длинный подол ее очаровательного платья. Материя треснула, и Тане срочно пришлось ретироваться, чтобы хоть как-то привести свой наряд в надлежащий вид. Пока она возилась с иголкой и ниткой, выданной ей сердобольной гардеробщицей, буря улеглась, выбросив на берег полуживой обслуживающий персонал и одно бесчувственное тело, которое принадлежало актеру первого состава Тихону Рысакову. Вернувшись в зал, Таня увидела, что музыканты уже собрали инструменты, а официанты с мутными от усталости глазами занялись уборкой. Почти все гости разошлись или же расползлись по домам, и только возле разоренных столов, на полу, в груде скомканных салфеток, словно ангел в перьях, лежал Тихон Рысаков. У него был кроткий вид и растерзанная рубашка, которую, судя по следам помады, кто-то исступленно грыз.

– Это ваш? – строго спросил Таню бармен, возвышавшийся над стойкой. Бабочка под его подбородком агрессивно расправила крылья. У бармена был лысый череп и руки размером со свиные рульки. С полотенцем на плече он походил на боксера, который вместо ринга по ошибке забрел на кухню.

– Наш, – вынуждена была признать девушка, тяжело вздохнув.