Если завтра не наступит

– Как у вас дела с Себастьяном? – поинтересовался доктор Перри.

Печаль наполнила мои вены. Я вдруг вспомнила, как на днях видела его со Скайлар, о слухах, которые слышала от Дари. Я покачала головой, потому что между нами все разрушилось. Как и раньше, в субботу после тренировки Себастьян зашел в кафе на обед, заказал пирог и молоко, но все было не так, как обычно.

– У нас… все не так… хорошо, – призналась я. – Хочу рассказать ему, но боюсь, что он меня возненавидит. Да, вы считаете, что в этом случае его нельзя будет считать другом, но он – друг. Он был моим лучшим другом, и то, что я сделала…

Спокойный взгляд доктора Перри встретился с моим.

– Я хочу, чтобы вы кое-что поняли. Вы не убивали своих друзей, Лина. В тот вечер вы приняли неправильное решение, как и они. Но вы их не убивали.

* * *

После занятий я закрыла дверь своего шкафчика и перекинула рюкзак через плечо. Тупая боль пронзила руку, но я почти не поморщилась. Я обернулась и пошла вниз по коридору. Лица окружающих были затуманены. Они постоянно были размыты, поскольку сеансы с доктором Перри повторялись снова и снова.

Хотя я знала, что технически не убивала своих друзей, напутственные слова доктора Перри меня не успокаивали. Я не пила и не садилась за руль в тот вечер, но не сделала все возможное, чтобы остановить Коди. Юридически я не виновата. Технически я этого не делала.

Однако морально я несла ответственность.

Которая оказалась тяжелой ношей. Как мне сбросить груз вины? Я сомневалась, что когда-либо смогу это сделать.

Но была готова попробовать.

Я не пошла на обед. У меня скрутило желудок от своих планов. Пока я пряталась в библиотеке, мне написала Дари. Я ответила, что в порядке и мне нужно подготовиться к экзамену.

Я знала, что мне нужно сделать по возвращении домой, и от одной мысли мне уже хотелось броситься со всех ног. Может быть, поэтому, спустившись по лестнице в главный холл у парковки, я остановилась у закрытых двойных дверей, ведущих в тренажерный зал. Наверное, я просто тянула время. А может, дело совсем не в этом.

Взглянув сквозь небольшие окна, я почувствовала, как сжались в животе мышцы. Я наблюдала за бегавшими по залу девчонками. Тренер Роджерс стоял у сетки, выкрикивая команды. Стены и толстые двери заглушали его низкий голос. До конца сезона оставалось всего лишь несколько недель. Я следила за играми. У команды был успешный год, и она, скорее всего, дойдет до полуфинала.

Я должна быть там.

Закончив свою мысль, я тут же зажмурилась от внезапной волны сожаления. Я уже две недели как могла играть. С тех пор как мне сняли гипс. Могла бы…

Много чего я могла бы сделать.

Но было слишком поздно. Я решила покинуть команду и не могла к этому вернуться, пусть и скучала по волейболу. Когда выходила на площадку, мой мозг отключался. Я больше не была одержима Себастьяном, не волновалась из-за мамы и не беспокоилась о заочном отце. А просто стояла, сосредоточившись на мяче – на моей команде.

– Я снова могу играть, – прошептала я, и мое тело дернулось.

От удивления я открыла глаза. Команда завершала тренировку, бегая по трибунам. Я могла бы играть снова. Попробовать попасть в команду колледжа. Может, у меня и не получится, но я могла бы попробовать. Я могла бы…

Звук шагов отвлек меня от мыслей. Сжав рукой лямку рюкзака, я отступила назад и посмотрела в коридор.

Это был Кит.

Я не видела его целый день. Он был одет так, словно возвращался с банкета: в темные брюки и белую рубашку на пуговицах. На плече висела спортивная сумка, а с одной руки свисали футбольные бутсы.

Наши взгляды встретились, и его шаги замедлились.

– Привет, – поздоровался Кит, посмотрев на двери рядом со мной. – Что делаешь?

Не зная, как объяснить, я пожала плечами.

– Идешь на тренировку?

– Да.

Он остановился передо мной, и было трудно не заметить легкой красной окантовки вокруг его глаз.

– У нас с родителями была встреча с… адвокатами. Почти весь день там провел.

Вспомнив, что Кит имел дело с совершенно иным набором последствий вечеринки, у меня земля ушла из-под ног. Как я могла об этом забыть?

– Как… продвигаются дела?

Подняв свободную руку, он провел пальцами по голове.

– Не все так… так хорошо. Наш адвокат советует им заключить сделку о признании вины. Ну, знаешь, штраф и общественные работы, чтобы избежать тюремного заключения. – Кит глубоко вздохнул. – Ты в курсе, что были предъявлены гражданские иски?

Я кивнула, не зная, что сказать.

– Можно вопрос?

– Конечно, – ответила я.

Когда Кит отвел взгляд, мышцы его лица напряглись.

– Почему ты не присоединилась к искам? – Он снова на меня взглянул. – Ты сильно пострадала. Была в той машине.

Не ожидая подобного вопроса, я пыталась подобрать слова.

– Я… думаю, что это неправильно. – И это действительно так. Я не пила в тот вечер. Это на меня нужно в суд подавать. – Я не хочу принимать в этом участие.

Кит медленно кивнул, и какое-то время мы молчали.

– Мои родители не плохие люди. Они позволили нам пить дома, потому что думали, что это безопаснее, чем мы уехали бы куда-то на машинах…

Все это я знала.