Если желания не сбудутся

Группа выдвинулась вперед, на забор полетели крюки, парни карабкались по отвесной стене, как стая Людей-Пауков, и Реутов подумал о том, что сейчас от слаженной работы их группы зависит намного больше, чем просто торжество справедливости. Что-то темное притаилось там, что-то такое, чему уже много лет и названия нет. И он ощутил покалывание в запястье, куда старая цыганка Тули приложила свое раскаленное кольцо. Реутов машинально взглянул на тыльную сторону запястья и замер: печать была видна во всех подробностях, ее причудливые завитки словно налились кровью.

— Все, не хочу об этом думать.

Калитка открылась, и Реутов вышел из машины. Командир группы махнул ему рукой — заходи, мол, делай свою работу.

— Пошли.

По команде Реутова из машины вышла группа криминалистов.

Дом поражал своей роскошью: навязчивой, тяжеловесной позолотой, кричащими картинами в тяжелых позолоченных рамах; безвкусная, но очень дорогая мебель соседствовала с очень простыми табуретами, разбросанные подушки придавали комнатам неряшливый вид.

— Деньги есть, и надо по-богатому. — Парень в маске подмигнул Реутову. — Этим хоть сколько денег дай, они им не впрок, сделают позолоченный хлев.

— Где подозреваемый?

— Задержан. — Парень кивнул в сторону коридора. — Там все семейство. Они тут митинговать пытались, ну да очень скоро успокоились.

Реутов двинулся по коридору на звук голосов.

Одного взгляда на собравшихся ему хватило, чтобы понять: искомого человека среди задержанных нет. Грузный хозяин, пожилой цыган с золотой цепью на шее, очень массивной, его жена, толстая и безвкусно одетая, три женщины помоложе — невестки, и двое сыновей хозяина. Стайка детей пряталась за материнские юбки. Виновник торжества лежал посреди ковра, закованный в наручники. Рядом обретался еще один персонаж, при виде которого брови Реутова удивленно взлетели.

— Филатов?

Тот лишь злобно глянул на бывшего начальника и отвернулся.

— Так вот ты где приземлился. — Реутов презрительно поджал губы. — Да, недалеко улетел.

Он обернулся и посмотрел на хозяина дома:

— Где Шунгар?

Цыган молча отвернулся. Что ж, этого Реутов ожидал, но он знает, как разговорить несговорчивых граждан.

— Или ты мне говоришь, где Шунгар, или я сейчас провожу обыск, нахожу много чего незаконного, тебя и баб в камеру, а детишки пойдут в приют.

— Лука! — Старая цыганка умоляюще посмотрела на мужа.

— Молчи, Анна. — Лука Потокар к чему-то прислушивается. — Он не…

— Посмею. И сделаю. Посажу всех в камеру за соучастие в убийстве и вандализме и выброшу ключ, а лучший адвокат города, после того как вы сожгли дом Логушей, защищать вас не будет. — Реутов злобно смотрит в глаза цыгану. — Выбирать тебе.

Взгляд Луки уперся в пол. Он продолжал прислушиваться, а боль в запястье стала для Реутова невыносимой, хотя и проясняла мозг.

— Подвал! — Реутов ухмыльнулся. — Вызывайте подкрепление, пакуйте всех, социальные службы пусть приедут за детьми. Подозреваемых везти отдельно.

Он уже не слышит криков и плача женщин — у них всех был выбор, и теперь то, что случится с ними дальше, — просто результат их выбора.

Он спустился в подвал, в нос ударил неприятный запах. Шедшие за ним двое бойцов из группы переглянулись, и один спросил:

— Майор, вы чувствуете запах?

Реутов кивнул и толкнул дверь.

Посреди подвала горела жаровня, над которой, подвешенный за ноги, висел труп. То, что это именно труп, было ясно сразу: резаная рана от уха до уха не давала простора для сомнений. В углу у стола, заваленного какими-то инструментами, спиной к ним сидел человек, которого называли Шунгар.

Реутов подошел к нему — взгляд колдуна был неживым, как и он сам.

* * *

— Пока найдено двенадцать неучтенных трупов. — Виктор пил пиво с разрешения генерала и докладывал о рейде на кладбище. — Эти красавцы что, значит, удумали: тела тех бедолаг, которых приносил в жертву полоумный колдун, закапывали в ямы, приготовленные для захоронений. Влезали в яму, углубляли ее, забрасывали труп землей, ровняли — все, гроб становился поверх тела, могила закапывалась, и все шито-крыто.

— Да, креативно. — Бережной кивнул, про себя удивляясь, сколько пива лезет в майора Васильева. — А главное, никому и в голову не придет там искать. Захоронение-то не повреждено. Что показал Потокар?

— Он-то молчит, а вот младшая невестка поет соловьем — лишь бы избежать тюрьмы и забрать двоих своих детей назад. И я, пожалуй, смогу ей в этом помочь. — Реутов устало откинулся в кресле. — Они все были в курсе происходящего, этот отморозок Оглы водил к колдуну жертв постоянно. Бомжи, беспризорники, проститутки — то есть те, кого искать никто не станет. Говорил, что кровавые жертвы дают силу какому-то демону, который когда-то изготовил некую печать, открывающую пространства. Они в это все реально верили.