Если женщина хочет…

— Очень хотелось бы. Хорошо, что произойдет это в Москве, а не у нас.

Из ванной, закутавшись в банный халат, вышла посвежевшая Эсфирь. Молча села за стол, отщипнула ложкой кусок торта. Геннадий тоже. Повисла тишина, и Людмиле стало некомфортно. Зазвенел телефон — слава богу, появилась возможность красиво уйти с кухни. Уже из коридора Людмила услышала приглушенный голос Геннадия:

— Эся, хватит дурить, поехали домой.

— Не хочу тебя видеть.

— Тебе просто стыдно передо мной. Я тебя прощаю, я извиняюсь за свои ошибки. Я не могу без тебя жить. Мне без тебя плохо.

Людмила подняла трубку.

— Алло.

— Это Олег. Не поздно?

— В самый раз. Как дочь?

— Нормально, только чувствует себя неважно… Ребята, которые ее привезли, очень хотят поговорить с Тельцом. Это, случаем, не Геннадий?

— Скорее всего. У меня много новостей… Надо встретиться.

— Надо. Если ты не очень устала, приезжай сейчас.

— Нет, лучше утром. Я тебя целую.

— Я тебя тоже.

Людмила вернулась на кухню. Эся плакала, Геннадий гладил ее руку.

— Геннадий, ребята, которые перепутали Ольгу с Еленой, очень хотят с вами поговорить.

Эсфирь вскинула голову:

— Опять уйдешь?

— Нет, не бойся. Все завтра. Людмила, вы человек разумный, поговорите с ними сами, а мы, пожалуй, поедем.

— Как хотите, можете остаться.

— Нет, нам надо домой.

— Людмил, халат я забираю, платье нечаянно намочила.

— Бери. Эся, а что с нашей библиотекой?

— Пока ничего. Фонды расформировывают.

— Значит, это надолго.

Геннадий, не слушая женщин, встал, затушил сигареты, принес из коридора сапоги, сам надел их на ноги Эсфири.

Уже у входной двери Эся обняла Людмилу и шепнула ей на ухо:

— Я, кажется, его прощу.

Заснула Людмила часа в два, «уговорив» почти весь торт и остатки шампанского. До этого она не меньше часа разговаривала по телефону с Валентиной. Та хотела мчаться на Зеленую Горку немедленно, но Людмила сумела ее убедить, что месть — это блюдо, которое едят холодным, и скорбящая мать совладала с желанием собственноручно, не торопясь, отпилить голову убийце сына, обуздала свой крутой нрав, согласившись потерпеть до завтра.

Утром, собрав сумку со сменным бельем, взяв мед и прополис, Людмила позвонила Олегу и предупредила, что выезжает.

Кто-то долго разглядывал ее в глазок, наконец дверь открыл молодой парень. Людмила отдала ему тяжелую сумку и сообщила, что если они боятся Андрея Владимировича, то зря: он сидит в надежном месте и ожидает встречи со справедливостью. Парень отреагировал на слова Людмилы спокойно:

— Нет, мы ждем, когда позвонят от Тельца.

— А-а. Считайте, что дождались. Слушать будете меня… Кстати, ребята, не вы, случаем, в нашей библиотеке погром устроили?

Парень — это был Макс — опустил глаза, покаянно вздохнул:

— Мы.

— Сейф где?

— В гараже. А там ничего особенного и не было. Нас просили порошок черный найти, а там два десятка колец да список книг. А на кой ляд нам те кольца? Сами не носим, баб, которым дарить, сами понимаете, у нас нет, а продавать — мелочиться не хочется.

— Дело не в сейфе. Дело в том, что колечки принадлежат жене Тельца.

Макс крякнул, приложив руку к животу.

— Так мы все вернем. Хоть сейчас. Мы и отступные заплатить можем.

— Не суетитесь. Есть дело, после него, считайте, ваши ошибки спишутся.

Все мужчины ночевали в гостиной, на толстом ковре. Спальня была отдана Ольге. Людмила заглянула к ней, подошла поближе к кровати. Ольга открыла глаза.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, Оля. Как самочувствие?

— Плохо. Болит.

Ольга с трудом встала и подошла к трельяжу. Опухоль на правой щеке наполовину спала, зато появилось дополнительное «украшение» — синяк в пол-лица, начинающийся под глазом и переползающий со скулы на шею. Глянув на свое отражение, Ольга закатила глаза и застонала:

— Надо было к мужу в кресло садиться!

— В какое кресло? — не поняла Людмила.

— О, господи, он стоматолог у меня, хотел полечить, я отказалась. Зато теперь месяц можно любоваться… А вы за это время нисколько не изменились, Людмила Михайловна.

— Не могу о тебе сказать того же, но, надеюсь, все обойдется. Я мумиё привезла и траву сушеную, полезную. Сейчас сделаю отвар, сразу литр, ты пей по сто грамм каждый час. Опухоль спадет, синяк будет рассасываться в два раза быстрее обычного.

— Неужели? — Ольга села на кровать. — Неужели такое возможно?

— Возможно. Но ни мяса, ни колбасы, ни рыбы не ешь. Лучше вообще ничего сегодня не ешь.

— А я и не могу.

Людмила прошла на кухню, начала колдовать над лечебным отваром. Сзади ее нежно обнял Олег. От него пахло утренней ванной, с влажных волос падали холодные капли. Людмила замерла как стояла, по рукам, по телу пробежали вниз мурашки удовольствия.

— Олег, нам надо сегодня сделать важное дело. Ольга пока полежит одна. Это действительно очень важно.

Олег вслушивался в тревожный голос Людмилы. Как хорошо было увидеть ее в своем доме! Как будто не хватало чего-то необходимого, родного, и теперь, когда Людмила появилась, все встало на свои места.

— Мы сделаем все, что ты считаешь нужным. Но сначала давай позавтракаем. Я сейчас приготовлю исключительный фирменный омлет.