Если женщина просит

– Очень интересно, – сказал Алексей, бесцеремонно заглянув в бумажку через Анино плечо. – У твоих кавалеров довольно своеобразная манера писать любовные записки. Ну, Крестовский – это я еще понимаю: фамилия. А остальная алхимия – это просто из ряда вон. Число зверя приплели. Хотя для приличия комплимент сделали. ОХ вставили. Типа: ох, Анечка, я соскучился и так страдаю…

– Знаешь, где я взяла это, Алешка? – совершенно не обратив внимания на его сомнительную иронию, сказала Аня. – У Кирика. Я его застрелила. Он пытался эту бумажку уничтожить после того, как я сказала, чтобы он лежал тихо.

Лицо Алексея все больше вытягивалось.

– Ну, Анечка, ты просто Терминатор какой-то, – выдохнул он спустя некоторое время. – Кислый, его жена Катька, Кирик. Да-а… М-м… извини, – поспешно добавил он, видя, как потемнело ее лицо. – Признаю себя ослом. Значит, у Кирика взяла? Ну, Кирик – человек в городе известный. Говорят, сейчас он круто поднялся? Рядовым наркам «чеки» героиновые больше не банщит?

– Ты его знал?

– Да конечно! Помнишь, я тебе рассказывал, что ширевом пробавлялся в свое время? Ну так вот, у Кирика в основном и брал. У него товар самый лучший. Дорого, правда, зато «бомбу» не подсунет. Потом я, правда, с Кириком завязал. Не потому, что совсем завязал с наркотой, а потому, что денег не хватало. Перехватывал у других барыг, которых не так «бабками» греть надо. Ну, дальше ты знаешь.

Алексей взял из рук Ани бумажку и сказал:

– Ладно, поиграем в Шерлока Холмса. Хотя, я думаю, в такие передряги, как я или вот сейчас ты, он не попадал. Так… ну, А 666 ОХ 64RUS – это, надо думать, номер автомобиля. Время обозначено: девять часов вечера девятнадцатого. Сегодня, кстати, – взглянул он на перекидной календарь, висящий на стене. – А вот с остальным – сложнее. Остального-то тут, собственно, всего ничего – КРЕСТОВСКИЙ и ПРИЕМКА.

– Ты же сам сказал, что Крестовский – это, наверно, фамилия.

– Может, фамилия, а может, и еще что-то. Ну-ка дай телефонный справочник. Вон он, около тебя лежит. Так… Кремнев… Крестов… вот, Крестовский В.В. и Крестовский А.Л. Два на весь город.

– Давай я позвоню, – вяло сказала Аня, сама не зная, зачем она это говорит и что она скажет этим В.В. и А.Л., и уже взяла было трубку телефона, как Алексей вдруг хлопнул ладонью по подлокотнику дивана и воскликнул:

– Ба-а-алван!

Аня вздрогнула от неожиданности и вскинула округлившиеся глаза на Каледина:

– Ты что?!

– Какой там еще Крестовский В.В.? – громко проговорил Алексей. – Да и А.Л. тоже. Ведь написано ясно: ПРИЕМКА. Обозначен субъект приемки, то есть номер машины, время приемки – сегодня в девять вечера. А чего нет?

– Чего нет? – машинально повторила Аня.

– Нет места приемки! Поняла? Места! Крестовский – это не фамилия, а место, куда приедет в двадцать один ноль-ноль этот самый А 666 ОХ 64RUS!

– Место?

– Ну да! В Заводском районе! Я там жил неподалеку от этого Крестовского, когда мы из Текстильщика переселились. Крестовский пустырь – так это называется. Как же это я забыл? Место, надо сказать, дикое, ни одного мента и близко не водится.

– И эту бумажку Кирик не хотел показывать Дамиру или вообще никому. Он же не знал, что я звоню именно Дамиру, – сказала Аня. – Кирик, который работал с Кисловым и, может, что-то знал о том, кто его убил. Алеша! – Она повернулась к Каледину. – Я должна быть сегодня на этом Крестовском пустыре в девять часов!

– Да ты что, с ума сошла? – медленно выговорил тот. – Жить, что ли, надоело, Анька? Туда, быть может, приедет черт знает кто, а ты…

– Вот именно поэтому я и хочу туда попасть! А насчет черт знает кого, – протянула Аня. – Знаешь, я так поняла, что никто, кроме Кирика, об этом не знает. Не зря же он эту бумажку хотел…

– Довольно сомнительное суждение, – перебил Алексей. – Впрочем, я знаю этот Крестовский довольно прилично. Там есть одно место, куда я залазил еще пацаном. Мы там анашу курили. Оттуда весь пустырь – как на ладони. Но в любом случае поедем мы туда или нет, отсюда надо сваливать. Это тебе понятно?

– Да. Но ты не спросил про органайзер, – напомнила Аня. – У бабушки и Ильиничны. Это очень важно. Этот органайзер нужно забрать во что бы то ни стало. Он весь исписан… Мало ли что там может быть.

– Хорошо, сейчас я сюда приведу бабушку и Ильиничну, сама спросишь. А ты пока переоденься. Вон одежда для тебя лежит, в том кресле.

– Что, даже белье новое? – не удержалась от ехидного вопроса Аня.

– Даже белье, – с неподражаемой серьезностью подтвердил он.

ГЛАВА 10. СТАРЫЕ АЛКОГОЛИКИ И «НОВЫЕ РУССКИЕ»

Как выяснилось, ни Ильинична, ни Евдокия Ивановна не знали, куда мог деться органайзер Ани. Точнее, Юрки Кислова. Толстая Ильинична предположила, что «ирганазер» – она именно так выговаривала это новое для нее слово – мог умыкнуть ушлый дворник Макеев, который ради алкогольного процветания своей глотки мог сдать его скупщику за бутылку портвейна или иной бормотухи.