Если жизнь мне крылья перебьет...

– Паша. – Она легонько водила пальчиком по обнаженной груди любимого. – А давай поедем куда-нибудь на неделю? У меня такая ужасная обстановка на работе. – Неизвестно по какой причине Мария не стала рассказывать Павлу про инцидент с Бубенцовым в Питере, оставив неприятный разговор на потом.

– Вообще-то, малыш, у меня много дел. – Машины глаза мгновенно потухли. – Хотя дня четыре я мог бы выкроить, – примирительно произнес Павел.

– Правда?

– Конечно. – Павел привлек ее к себе. – Ты думаешь, мне бы не хотелось побыть с тобой? Только вот хорошо бы было встретиться в Европе...

– А поехали опять в Краков? – Мария мечтательно потянулась, вспомнив их предыдущую поездку.

– Согласен, отличный город!

– Я его обожаю.

– А я обожаю тебя! – Павел с чувством прижал к себе любовницу.

– У меня есть целая неделя отпуска, а своим я скажу... а впрочем, ты знаешь, с Яном может посидеть бабушка, а у моего мужа, кажется, завелась пассия.

– Что? – Лицо мужчины приняло серьезное выражение.

– Похоже, у мужа появилась любовница.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– Сама себе удивилась, но я не почувствовала ревности ни на грамм, представляешь?

На какое-то время Павел замолчал, сосредоточенно что-то обдумывая, отчего на лбу у него появилась глубокая морщинка.

– Эй, о чем ты так задумался? – Маша нежно поцеловала его в лоб.

– Знаешь. – Он выдержал небольшую паузу. – Нет, ничего... Просто много проблем.

Мария хотела рассказать о том, что творится у нее на работе. Как тяжело приходится последнее время терпеть неадекватное поведение шефа. Но в последний момент сдержалась, ничего не сказав ни о злополучной командировке, ни о кошмарном сне, ни о встрече с супругой Павла. Взяв на работе неделю законного отпуска, Мария планировала развеяться и надеялась, что по возращении на работу ее босс-самодур наконец-то успокоится и переключится на кого-нибудь еще.

Ей казалось, что полет в самолете длится целую вечность. Едва дождавшись посадки, Мария нетерпеливо спускалась по трапу, напряженно вглядываясь в колонну машин. Увидев знакомый черный джип, она счастливо улыбнулась и почти побежала к нему. Навстречу ей спешил Павел. Мария невольно залюбовалась им. Он шел твердой, уверенной походкой, распахнув легкое драповое полупальто. Его белоснежная улыбка была просто неотразима на фоне темных волос и покрытой легким загаром кожи.

– Привет! Как я соскучился! – Павел легко поднял ее на руки, несколько раз покружил и понес к машине. – Замерзла?

– Чуть-чуть.

– Сейчас я тебя быстренько согрею. – Страстно целуясь, какое-то время они не могли оторваться друг от друга.

«Как же все-таки сильно я его люблю! Нет, пусть у меня проблемы на работе, пусть муж уходит к другой, да вообще пусть все горит синим пламенем – главное, мы вместе! Рядом с ним все кажется незначительным, все тут же отступает на второй план. Наверное, именно таким и должен быть настоящий мужчина». Мария нежно посмотрела на Павла:

– Может, включим музыку?

– Посмотри в бардачке, вот, возьми этот. – Павел протянул ей диск.

– Что тут у нас? – Маша с интересом взглянула на список исполнителей, среди которых не было ни одного известного имени.

– Ты знаешь, кто-то оставил в машине, здесь есть интересная вещь.

– Какая?

– По-моему, номер пятнадцать, что-то там про лебедей.

Мария быстро нашла и включила нужную мелодию, несколько минут они слушали неизвестную песню. Эта была баллада о двух лебедях. Несмотря на некоторую высокопарность, слова действительно трогали. От извечной темы лебединой верности, торжественно и грустно доносившейся из динамиков автомобиля, Марии вдруг стало не по себе. Она инстинктивно сжалась и плотнее закуталась в теплую куртку.

– Машенька, с тобой все в порядке? – Павел участливо коснулся ее руки.

– Да, все хорошо, просто как-то жутко стало, глупое предчувствие, не обращай внимания.

– Что за предчувствие? – обеспокоенно спросил он.

– Да ерунда, песня тревожная какая-то...

– Согласись, для начинающей певицы очень неплохо, правда?

– Да конечно, только... – Мария осеклась.

– Да что с тобой, девочка моя? – Павел ласково поцеловал ее в висок. – Ты немного побледнела. – Он остановил машину и привлек Марию к себе.

– Паша, прости, бред какой-то. – Мария несколько секунд смотрела в его глаза, потом обняла и медленно поцеловала. – Как хорошо, что ты у меня есть!

– А ты у меня... Маша, ты самая лучшая и необыкновенная на свете!

Взмыли птицы, к югу улетая,
скрылись в дымке сине-голубой.
Но вернулся от ушедшей стаи
к раненому лебедю другой.
Птицы унесли тепло на крыльях,
тонким льдом подернулась вода.
В воздух, моросящий мелкой пылью,
поднимался лебедь иногда.
Будто он искал тепла в полете
и хотел немного его взять,
чтобы в замерзающем болоте
раненого друга согревать.