Эсминцы и коса смерти. Том 2

Проводив Малевского на пирсе, где он сел на разъездной катер, направляясь на «Яков Свердлов», Александр поспешил в казарму к своим бойцам. Там, прежде, чем отправиться спать, он написал два рапорта. Один на имя командующего базой Михаила Сергеевича Клевенского, а второй для своего дяди, начальника РОШ. В них Лебедев указывал на недостатки в боевом применении корректировочных групп. Зарегистрировав бумаги у оперативного дежурного, спать Саша улегся только в половине четвертого.

Утро 25-го июня началось с хороших новостей, которые передали по радио из Москвы. Оказалось, что самолеты советской дальней авиации ночью успешно бомбили Берлин, вернувшись без потерь обратно. И это известие обсуждали буквально все в городе. Была и вторая, еще более приятная для защитников базы весть. Вчерашний контрудар Красной армии под Либавой принес тактический успех. Впервые с начала войны войскам Красной армии при поддержке Краснознаменного Балтийского флота удалось отбросить противника на тридцать километров и закрепиться на достигнутых рубежах. Об этом тоже сказали по центральному радио. В этот день звуки боев действительно сильно отдалились и почти не были слышны в городе.

Но, вражеская авиация не оставляла попыток разбомбить порт. Утренний налет для немцев оказался неудачным, потеряв еще пару машин от огня зениток, они ретировались, но в обед снова прилетели, смогли удачно скинуть несколько бомб и подожгли оставшиеся емкости с горючим в порту. К счастью, к этому моменту основная часть топлива из этих баков уже была перекачана на корабли. Тем не менее, пожар в нефтеналивном терминале разгорелся с новой силой. Досталось и элеватору. После бомбежки он тоже горел.

Чтобы закрепить успех, достигнутый накануне вечером на приморском фланге, командование срочно решило организовать тактический десант в тыл фашистов. В то место на берегу, где возле населенного пункта Паланга, на перекрестке дорог, по данным авиационной, а также войсковой разведки, скопились отступившие от Либавы группы снабжения противника, перемешавшись с прибывающими из Восточной Пруссии резервами. Задача ставилась полностью разгромить их с помощью корабельной артиллерии. А потом, когда враг будет деморализован, десантники должны были высадиться на берег и ударить от Паланги на север, навстречу своим войскам по приморскому шоссе на Руцаву, захватить ее и выйти к линии фронта в районе все той же Ницы с юга. А оттуда, от деревни Ница, тоже будут пытаться наносить удар по немецким войскам навстречу десантникам армейские части. Таким образом, замысел операции состоял в том, чтобы попытаться отрезать и уничтожить все резервы вермахта, застрявшие в прибрежной полосе десятикилометровой ширины от Паланги до Ницы.

По замыслу командования, десант должен был высаживаться в темное время суток с плавсредств, имеющихся в порту Либавы. Предполагалось задействовать «морские охотники» пограничной охраны, моторные баркасы и шлюпки с моторами с боевых кораблей. Для поддержки десанта вся эскадра собиралась поднять якоря, выйти в море и переместиться больше, чем на полсотни километров южнее вдоль побережья. Миновав линию фронта, расположенную сейчас в тридцати километрах к югу от города, корабли должны были пройти еще почти такое же расстояние вдоль занятого фашистами берега и обрушить всю мощь артиллерии на узел дорог и аэропорт в Паланге. После чего на малых судах должен быть высажен десант. Для участия в нем по воздуху с раннего утра специально перебрасывали на аэродром Либавы транспортными самолетами два полка морской пехоты с Моонзунда.

И Лебедеву дали новый приказ. Ему со своим взводом предстояло вечером высаживаться с кораблей на берег в самой первой, разведывательной волне десанта, чтобы корректировать огонь флотских орудий. А на подготовку оставалось совсем немного времени. Тем не менее, Александру удалось получить на узле связи при штабе новую рацию, взамен разбитой, для своей группы. Проведя в первой половине дня последние учения и инструктажи перед участием в предстоящем десанте, после обеда взвод осназа РОШ получил приказ вернуться на свои эсминцы и готовиться к вечерней высадке.

Было неизвестно, что там сказал Клевенскому отец Александра. Да и сказал ли по телефону, или же прислал шифрограмму? Возможно, что это даже сделал и не он сам, а попенял Трибуцу или Пантелееву, а те уже дали соответствующие указания командиру базы? Но, так или иначе, а письмо, переданное с летчиком, сработало. Заместитель начальника штаба обороны Либавы, который проводил с Лебедевым последний инструктаж после обеда, особо остановился на распределении групп диверсантов-корректировщиков по целям и кораблям.