Эсминцы и сражение на Балтике. Том 3

Огнем тяжелых орудий были выведены из строя наблюдательные пункты противника на островах Моргонланд и Юссааре. Эскадрилья самолетов Ил-2, заранее передислоцированная на аэродром Ханко, нанесла удары по скоплениям финской пехоты за оборонительной линией Харпарскоге. Потом тяжелая артиллерия отработала по укреплениям противника. От огня тяжелых орудий взлетели на воздух финские склады мин и снарядов. И ровно в десять часов вечера советские части предприняли решительный штурм вражеских позиций всеми имеющимися силами.

Бой шел всю ночь, советская пехота и танки предпринимали атаку за атакой. При этом, тяжелая артиллерия била по финским ДОТам, не жалея стволов. Двенадцатидюймовые снаряды быстро превращали железобетонные сооружения в груды строительного мусора, мешая с землей их защитников. Ночное сражение выдалось жарким. А утром финны начали сдаваться. Им пришло распоряжение правительства из Хельсинки немедленно капитулировать. Самолетом финских ВВС специальный курьер правительственной службы связи привез секретный пакет и лично вручил его под расписку командующему финскими войсками в районе Ханко, генерал-полковнику Вало Нихтиля.

Впрочем, когда финские солдаты уже сложили оружие и пропустили советские части, сразу же окружившие группировку немцев и ринувшиеся вглубь материка, генерал-полковнику Вало Нихтиля пришел по радио и приказ прямо противоположного содержания от фельдмаршала Маннергейма. Он требовал сражаться и не сдаваться. Но, генерал-полковник этот приказ проигнорировал, потому что в указе правительства о капитуляции, пришедшем раньше и заверенным подписями первых лиц страны, президента Рюти, премьер-министра, а также начальника Генерального штаба Акселя Эрика Хейнрикса, с правительственными печатями, сообщалось, что Маннергейм предатель, который продался немцам. И потому правительство Финляндии немедленно отстранило его от командования и объявило в розыск, как предателя финского народа, милитариста и опасного государственного преступника.

А еще указывалось, что это именно Густав Маннергейм виноват в том, что Финляндия снова вступила в военные действия против Советского Союза, а президент Ристо Рюти и премьер-министр Йохан Рангелла этого совсем не желали. Еще в правительственном указе говорилось, что теперь оккупационными признаются все войска Германии, находящиеся в Финляндии, а финским войскам надлежит всячески помогать Красной армии в выдворении немцев с территории страны, после чего страна выйдет из этой войны, но будет обязана компенсировать Советскому Союзу издержки.

Конечно, Вало Нихтиля не знал, что инициатива этой специальной политической операции, успешно проведенной силами осназа НКВД, принадлежала лично Павлу Судоплатову. А он сам принимал непосредственное участие в аресте правительства в Хельсинки. Финским правительственным чиновникам, согнанным под усиленной охраной осназа НКВД в один из залов большого здания на Сенатской площади, он сказал, направив на них автомат:

— Вы все очень виноваты перед советским народом. И, если вам хочется пожить еще, то пишите то, что буду диктовать вам я от имени и по поручению товарища Сталина.

Когда финны сдались, немецкая штурмовая группа, предназначенная для захвата полуострова Ханко совместно с финнами, сразу оказалась в очень трудном положении. В сущности, она состояла только из одной 163-й пехотной дивизии под командованием генерала пехоты Антона Достлера. Дивизия имела три пехотных и один артиллерийский полк и два саперно-инженерных батальона. Части дивизии участвовали в высадке немцев в Норвегии, а к июню 1941-го ее перебросили из Норвегии в Финляндию. Теперь, из-за внезапной капитуляции финнов, немцы попали в окружение, а советские тяжелые орудия перенесли всю мощь своего огня на их позиции. Потому к вечеру третьего июля Достлер тоже принял решение капитулировать следом за финнами.

Впрочем, Александр Лебедев не знал пока об успехах советских частей на Ханко. Как не знал он, конечно же, и о том, какие решения принимались на утреннем совещании у Гитлера. Саша наблюдал только то, как на старый город Таллина с немецких самолетов посыпались бомбы, потому что зенитная артиллерия и появившиеся советские истребители не давали немецким бомбардировщикам прорваться к порту. И бомберы люфтваффе вываливали свой смертоносный груз прямо на старинные здания. Саша с ужасом смотрел на то, как в разрывах бомб рушились башни старого города, как, объятая пламенем, упала колокольня Домского собора. Как загорелась церковь Святого Олафа. А на месте древних улочек буквально за считанные минуты оставались лишь дымящиеся развалины и остовы домов.

Глава 21