Эспер-один

– Неужели? Тогда дам тебе небольшую подсказку, чтобы понимание стало окончательным. Я – красивая и хрупкая девушка, идущая одна по тёмной улице. Любой ненормальный, которому в голову ударил алкоголь, может обратить на меня внимание и пристать.

– Какая же она тёмная? – удивился Тимофей. – Здесь фонарей больше, чем во всём остальном городе.

– По-твоему, я на этой улице и живу? – с явным раздражением спросила Анфиса.

– Откуда я могу знать? Такую информацию мне никто не сообщал.

Весь обмен фразами чудился Тимофею каким-то нереальным. Он просто поверить не мог, что когда-нибудь будет разговаривать с новенькой о подобном. И уж тем более не предполагал, что она вот так беззастенчиво попросит довести её до дома, хотя никаких предпосылок для подобных просьб не было. Внутренний голос выразил глубокую озабоченность этим странноватым фактом. Словно Анфиса задумала нечто нехорошее, по этой причине и пытается уговорить Тимофея пойти с ней. Заманивает в ловушку, откуда не получится просто так сбежать. Смехотворность подозрений была налицо, тем не менее они прочно засели в голове.

– Вот и узнаешь из первых рук, – сказала Анфиса.

– Как будто мне это нужно, – отозвался Тимофей. – Но если ты действительно боишься, что к тебе начнут приставать, то, так и быть, я провожу тебя.

– Спасибо, что снизошёл до удовлетворения моей просьбы. И удивительно, как это ты не зацепился за слова «красивая» и «хрупкая», произнесённые мной ранее.

– Мне следовало за них зацепиться и как-то прокомментировать?

– Не знаю. Я предполагала, что ты захочешь сострить на эту тему.

– Тут не над чем острить.

– Хм…

– И потом, если уж на то пошло, то это ты меня должна до дома провожать. Я не владею книжным боем так, как им владеешь ты.

– Не каждого можно вывести из строя ударом книги по лицу. Попадаются весьма крепкие образчики, которых ломом не перешибёшь. И потом, ты видишь у меня книгу?

– Нет.

– Вот именно.

– Ладно, чего уж там, идём.

Какое-то время они шли молча примерно в метре друг от друга, находясь по разные стороны тротуара. Могло показаться, что это просто два незнакомых человека идут с одинаковой скорость, буквально нога в ногу, шаг в шаг. Однако пришлось немного сократить расстояние из-за поистине невозможного количества прохожих. В какой-то момент Тимофею даже почудилось, словно все нарочно перешли на эту сторону улицы, чтобы ему жизнь малиной не казалась. По этой причине остро встала проблема лавирования, которую, меж тем, парень и его спутница с успехом выполняли. Прежде чем взаимное молчание оказалось нарушено, Тимофей успел подумать о том, что неплохо бы перенять передовой опыт и для пешеходов ввести такие же правила движения, как и для водителей: по правой стороне идти только в одну сторону, по левую – только в другую. Это привело бы к упорядочиванию и отсутствию суматохи. Правда, было непонятно, как подобное организовать, и кто будет за всем этим следить. Не говоря уж о бюджетных средствах, которые на это дело выделят и значительная часть которых осядет в карманах уважаемых людей.

– Честно признаюсь, я удивлена, Юдин, – заговорила Анфиса.

– Чему? – спросил Тимофей.

– Тому, что ты так легко согласился проводить меня до дома. Рассчитывала, что будешь до последнего упираться, а потом сбежишь.

– Мне кажется, ты меня принимаешь за какого-то ненормального.

– Нет-нет, что ты, я так не считаю. Сейчас вот вспомнила, у тебя же обострённое чувство справедливости. Именно оно, Юдин, не позволило отказать?

– По-моему, ты чересчур много смотришь аниме, – Тимофей почувствовал, что начинает потихоньку замерзать, и очень пожалел, что снял ветровку и нёс её теперь в руках. Днём было тепло, ещё буквально десять минут назад температура тоже оставалась достаточно комфортной, а сейчас столбик термометра стремительно пошёл вниз.

– Что заставило тебя сделать этот удивительный вывод? – полюбопытствовала Анфиса.

– Там тоже к собеседникам обращаются по фамилии.

– Особенности японской культуры, тут уж ничего не попишешь.

– Не очень-то ты похожа на японку, я бы даже сказал, что совсем не неё не похожа.

– Хорошо, буду звать тебя Тимофеем, мне не трудно.

– Так-то лучше, а то разговаривая с тобой, я порой чувствую, что у меня имени нет вовсе.

– Ну, ты тоже не сказать чтобы часто называл меня по имени.

– Наверное, потому, что до сегодняшнего дня мы общались только один раз.

– А-а, точно.

Анфиса вновь замолчала, сделав такое выражение лица, словно она устала от разговора. Ничего против этого Тимофей не имел, потому что не знал, о чём они могут поговорить. У них не было никаких общих интересов, которые была бы возможность обсудить. Они всего лишь являлись одноклассниками, даже в стенах школы почти никак не контактировавшими. И для Тимофея это в определённой степени было странным, ведь он мог сказать наверняка, что по меньшей мере раз в день точно общался с каждым учеником из его класса. С каждым, за исключением Анфисы, не изъявлявшей никакого интереса к обмену языковыми конструкциями.