Эсперанса

Вдруг токи объявил дочери, чтобы она готовилась стать женой вождя соседнего племени. Это известие как громом поразило меня. Я обезумел от горя. Много передумали мы с Кариельпой, но ни на чем не могли остановиться. Тут пришло известие, что после одного набега, кончившегося полным разгромом наших, токи был убит. Верные друзья едва успели спасти тело вождя от поругания… Место умершего как раз и занял жених Кариельпы. Медлить было нечего: нам оставалось одно — бежать. Я приготовил двух быстрых коней, и темной ночью мы покинули индейскую деревню. Путь наш лежал в мрачные дебри Кордильер, у подножия которых, как мне было известно, поселился один испанский миссионер. Мы вскоре отыскали его убогую келью. Добрый священник прежде всего благословил наш союз, затем дал нам мулов, более пригодных для путешествий по горам, оружие и посоветовал скрыться где-нибудь в горной долине, а потом, когда все успокоится, спуститься в пампасы и там начать жизнь гаучо.

Мы так и сделали. После нескольких дней странствования в горах нам понравилась одна уединенная долина. Мы решили здесь поселиться. Я выстроил хижину, выложив ее внутри шкурами убитых пум и альпага.

Долгое время счастье наше ничем не омрачалось. Я охотился, ловил вигоней, из шерсти которых искусная Кариельпа ткала одежду. Я посеял взятые у миссионера семена, и теперь кроме мяса у нас были на столе и картофель, и бобы, и кукуруза. В саду росли яблоки и персики. Наконец, я приручил несколько лам, и мы могли питаться еще и молоком.

В довершение этой счастливой, безмятежной жизни Господь даровал нам прелестную девочку. Зара, как мы назвали ее, была здоровым, умным ребенком. Она лазила по горам, ловила цветных попугаев или нежных колибри, приносила нам душистую землянику и бесконечно радовала нас с женой. Мы просто не могли налюбоваться на свою дочку.

Так прошло более десяти лет. Заре было уже девять. Однажды, уйдя в горы за попугаями, она что-то долго не возвращалась. Жена почувствовала беспокойство. Я бросился на поиски, но тщетно облазил все окрестные высоты: Зары нигде не было видно. Сердце мое похолодело от ужаса. Что с ней случилось? Еще раз, уже отчаявшись найти ее, я влез на крутую скалу и — кто опишет мои чувства! — увидел вдали скакавший во весь опор отряд диких индейцев, а среди них — развевающийся алый пончо моей дочери.

Не помня себя от отчаяния, я бросился в хижину и сразу рассказал все жене. Бедняжка только взглянула на меня и упала в обморок. Я понял, что убил ее своей неосторожностью. Я звал ее, молил, внушал надежду; но жена, хотя и очнулась, только качала головой, ничего не говоря… Бедняжка так и зачахла от тоски, — и скоро мне пришлось копать для нее могилу.

После ее смерти наша хижина опротивела мне, — и я, нагрузив мулов и лам пожитками, стал скитаться по горам, в тщетных поисках дочери. Наконец потеряв всякую надежду, измученный, я построил себе хижину в этом уединенном месте, где и влачил печальное существование. Жизнь мне в тягость, и, право, я сожалею, зачем вы спасли меня, добрые люди!

— Полноте отчаиваться, — проговорил мистер Мертон, — верьте, Господь, спасший вас, очевидно, ведет вас к какой-то цели, известной ему одному. Молитесь и уповайте!

Со своей стороны, и доктор Люис прибавил:

— Вы — человек здоровый, сильный! Могли бы перебраться в другую страну и там приносить пользу людям, как и мы стараемся это делать.

— Спасибо вам, господа, за ваши утешения, — проговорил Альмагро, — постараюсь последовать вашему совету!.. Я случайно открыл еще никому неведомый проход через Анды и постараюсь провести вас. Но помните, по пути нам будут грозить большие опасности!

— Будем надеяться на Господа, и он не оставит нас своей помощью! — набожно проговорил мистер Мертон.

На общем совете порешили остаться в хижине до тех пор, пока Альмагро совсем не поправится, а тем временем — заняться уборкой посевов. Мы выкопали картофель, сжали зрелую кукурузу, сорвали бобы и навялили мяса. Все эти припасы, запаковав в шкуры, разложили на трех лошадей, которые к тому времени достаточно окрепли (а двух остальных, все еще слабых и больных, решили оставить у хижины на воле). Воспользовались для клади и мулом Альмагро, выносливым животным, особенно пригодным в горах.

Наконец все было готово, и на следующий день мы собирались уже двинуться в путь. В хижине оставалось провести одну ночь.

До сих пор ясное небо вдруг заволоклось черными тучами, и полил страшный дождь. В отверстие крыши, служившее дымоходом, хлынули целые потоки воды и в одну минуту затопили всю хижину. Едва-едва, с помощью шкур, удалось заделать отверстие… Вслед затем послышался глухой подземный грохот, земля заколыхалась. Все в ужасе ждали смерти. Раздался страшный треск — казалось, горы расселись, громадные скалы покатились в долины. В одно мгновение хижина была завалена камнями. Подземные толчки все не прекращались, сопровождаемые оглушительным грохотом и треском.