Читаем Эссе и интервью в сети 2007-2012 полностью

Так что поют? - в основном протяжное и печальное, или, хотя бы, задумчивое. Из старого - «На палубу вышел, а палубы нет», «Догорай, гори, моя лучина», «По Дону гуляет», «А брат твой давно уж в Сибири, давно кандалами гремит», много разнообразного про ямщиков, «Ой, мороз, мороз», «Когда б имел златые горы». Из более-менее нового - «Эх, дороги, пыль да туман», женские песни: «Сняла решительно пиджак наброшенный», «На нем защитна гимнастерка, она с ума меня сведет». Еще - «Каким ты был, таким остался», «Зачем, зачем на белом свете есть безответная любовь». Заметьте, все вещи хорошего вкуса. Вполне себе гуманистические. Но едва ли не самая исполняемая песня - «Из-за острова на стрежень». Поется с удалью, размахом и торжеством. Глаз блестит. «И за борт ее бросает в набежавшую волну!» Так ее! Ура! И опять процитирую Пригова, ибо к месту: Так, во всяком безобразьи

Что-то есть хорошее.

Вот герой народный Разин

Со княжною брошенной.

В воду бросил ее Разин,

Дочь живую Персии.

Так посмотришь - безобразье,

А красиво, песенно

Вот скажите честно, вот глядя мне в глаза: разве это не ужас? Вот отсмеявшись - если есть такое желание, - скажите, это ли не кошмар? За что так княжну? Народ, уже полтораста без малого лет не могущий забыть Муму, ежепразднично, ежесвадебно одобряет жестокий, бесчеловечный поступок своего любимого героя, да собственно, этот поступок, в ряду других бесчеловечных подвигов, и делает Стеньку народным любимцем. «Позади их слышен ропот: нас на бабу променял» - вообразите себе этот ропот среди «матросов» синего троллейбуса. Совершенно другая команда.

Итак. Стенька Разин. Его поведение антисоциально: он лихой разбойник, он пьянствует и буйствует. Ему удается заполучить в «жены» экзотическую заморскую принцессу - персидскую княжну - эвона! Но ревнивые товарищи указывают ему на опасность обабиться. И он выкидывает княжну за борт. Понты дороже денег. Красиво, песенно.

Сергей Есенин. Его поведение антисоциально: он строит из себя разбойника, златокудрого «хулигана», он пьянствует и буйствует. Ему удается заполучить в жены экзотическую заморскую принцессу - Айседору Дункан, танцовщицу-босоножку, - эвона! Но нет счастья буйной головушке в буржуазном браке. И он выкидывает Айседору за борт. Красиво, песенно.

Владимир Высоцкий. Его поведение антисоциально: он не считается с властями и сочиняет возмутительные песни. Он пьянствует, пользует наркоту и буйствует. Ему удается заполучить в жены экзотическую заморскую принцессу - Марину Влади, «колдунью» - эвона! Но она тут не одна такая, есть и другие прекрасные женщины, потеснись, Марина. Марина теснится. Красиво, песенно.

Александр Тимофеевский: Дивный ваш текст, очень красивый. По нему понятно, что такое «и струится поток доказательств несомненной моей правоты». Это - когда прервать невозможно (как посметь? куда влезть?), а согласиться - невозможно тем более. Вот вы говорите, «герой Запада - Рыцарь, Воин… честный купец, культура прямого высказывания, - да значит да, а нет значит нет». Бог с ним с «честным купцом», который совершеннейший оксюморон, ибо честный купец - плохой купец, и лживый быстроногий Гермес тому порукой. Прибавочная стоимость от честности не образуется. Но кость, брошенная вами плоскому Западу - подавись, не жалко - «культура прямого высказывания, - да значит да, а нет значит нет» отнимает у него, у Запада, всю поэзию, все вообще искусство, все туманы и обманы. Потому что какая же без них художественность? Нет у западного героя художественности: всласть помахав мечом, он читает мораль, прямое культурное высказывание, а потом, огородившись, запасясь крупой индивидуализма и протестантской этики, возделывает свой сад, беспросветно унылый, как брюссельская бюрократия. Понимаю. Мы так с вами любим нашу русскую культуру, мы так в ней погрязли, что, какой, прости Господи, Запад: ему неведомы многослойные оттенки смыслов, которые есть по-русски. И все же, Данте и Шекспир, Шодерло де Лакло и Гете тоже не зря корячились, не самые элементарные были парни. Это я к тому, что Запад все-таки не сводится к Романо Проди. И потом он многоликий - Запад, конечно, не Проди.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстая, Татьяна. Сборники

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика