Эссе и интервью в сети 2007-2012

В 1985 году, 10 марта, у родителей была золотая свадьба. Мы со старшей сестрой, Катей, решили сочинить и поставить пьесу про это. Так и сделали. Среди нас, семерых детей, легко нашлись четверо, внешне похожие на пару родителей Толстых и пару родителей Лозинских. Музыку написали сын сестры Наташи – Коля Ивановский (ему было девять лет) и Катин сын Саша Прохоров (ему было пятнадцать). В питерском Доме писателей (в том, который в девяностые сожгли) был банкет, а перед банкетом мы сыграли пьесу для сотни приглашенных. Вот я сейчас приведу текст этой пьесы так, как он был нами написан. Особо доверчивых предупреждаю, что разыгрываемые события – вымышлены, исторически недостоверны и являются плодом нашей фантазии.

ПЬЕСА

«НАКАНУНЕ, ИЛИ СВОИ ЛЮДИ – СОЧТЕМСЯ»

Действующие лица и исполнители:

Наталья Васильевна Крандиевская – Ольга Толстая

Татьяна Борисовна Шапирова – Александра Толстая

Михаил Леонидович Лозинский – Михаил Толстой

Алексей Николаевич Толстой – Иван Толстой

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Детское Село. 1935 год.

(Алексей Николаевич, обвязав голову полотенцем, печатает на машинке. Входит Наталья Васильевна.) 

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Прерви свой труд, дружочек, на мгновенье:

Волнующее сообщенье.

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ (рассеянно): Царь Петр… Пятая картина…

Князь Меншиков стреляет в Буратино…

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Наш сын, ты знаешь, старший наш, Никита…

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Хаджет Лаше… Отменный волокита…

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Решил жениться! Сделал предложенье!!!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Все члены приведя свои в движенье…

Минхерц Лефорт… влезает в спальню к Софье…

Дружок, подай еще кофейник кофе!

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Кому б ты думал? Можешь догадаться?

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Отрывок этот должен мне удаться!

А если так?.. Мальвина с Артемоном

Ведут борьбу за власть над русским троном,

А в это время страшный Карабас…

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Наш сын!!! Ни-ки-та!!! Женится! Сейчас!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ (осознав): Как женится?.. Скандал на весь Пасси!

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Да мы в России, Господи спаси!!!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Ну да?! С каких же пор?

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Второй десяток лет.

Вчера с Качаловым вы пили или нет?

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Да, верно, встретились… Там был какой-то Джим…

Домой едва вернулся недвижим,

И вот теперь отказывают ноги…

А кстати, запасла ли ты миноги?

Эх, хороша с горчицею змея!..

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Нам угрожает новая семья!

Наш сын – студент, а девочка раздета!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Уже?.. А кто она?

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Дочь крупного поэта!

Пока в скитаниях твоих болталась лира,

Плодились тут Лозинские с Шапиро!

Пока ты путался в волосьях Карабаса,

Вскормили тут невесту экстра-класса!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: В голодном Петрограде?

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Да, не спорь!

Она живет на рю дю Красных Зорь.

Такую редко встретишь красоту…

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Боку д’аржан?

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Дружочек, па дю ту!

СЦЕНА ВТОРАЯ

Улица Красных Зорь. 1935 год.

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Земную жизнь пройдя до половины,

На сердце ныне тяжкий груз держу.

Родная дочь сказала так невинно:

«Отец, прости. Я замуж выхожу».

О, как родителю стареющему страшен

И терн венца, и траты брачных брашен!

Младым радеть о продолженьи рода.

Пускай цветут. Меня же, старика,

Всем одарила мудрая природа,

За исключеньем брюк и пиджака.

И вот сижу, раздет и неукрашен,

А долг издательству доселе не погашен.

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Нет позора прослыть небогатыми:

В исторически трудный момент

Не костюмами и не халатами

Украшается интеллигент.

Стыдно хвастать одеждами модными:

Подтянувши потуже живот,

Топчет землю ступнями холодными

Терпеливый наш русский народ.

Топчет он по полям, по дорогам,

Топчет он под овином, под стогом,

Под телегой, ночуя в степи…

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Ах, Танюша, оставь, ради Бога,

Как натопчет народ у порога,

Ты сама же велишь подмести!

Но жребий брошен. Новое семейство

К себе призвало в гости, чтобы там

Рядить в парчу чинимое злодейство,

Курить крикливой фальши фимиам.

Страшусь в предвиденьи, что буду ошарашен

Трескучим фарсом шантажей и шашен.

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Отказавшись от счастия личного,

По острогам раздав башмаки,

Не найду я ботинка приличного,

А твои для меня велики.

Но, во славу толстовской традиции,

Слившись всею душой с мужиком,

Я, отбросив пустые амбиции,

На смотрины пойду босиком.

Как народ – по полям, по дорогам,

Как народ – под овином, под стогом,

Под телегой, ночуя в степи…

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Ах, Танюша, оставь, ради Бога,

Посмотри – талый снег у порога,

Надевай что ни есть, не глупи.

Наш путь далек. Во тьме снегов лицейских

Мерцает нам зловещий огонек.

И ждущим нас мучителен намек,

Что жаждем мы пиров эпикурейских.

Чтоб там не выдать аппетиты наши,

Червя заморим чашей простокваши.

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Все расхищено, предано, продано,

Простокваша – у вдов и сирот.

Разве можно обидеть голодного?

Воет с голоду русский народ.

Воет он по полям, по дорогам,

Воет он под овином, под стогом,

Под телегой, ночуя в степи…

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Ах, Танюша, оставь, ради Бога,

Нам самим два шага до острога,

Дай мне посох. Идем. И терпи.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Детское Село