Эссе о развитии христианского вероучения

8. Я назвал доктрину непогрешимости гипотезой: пусть она рассматривается так ради доказательства, то есть, пусть она будет считаться просто позицией, не поддерживаемой никакими прямыми свидетельствами, но имеющей необходимость в фактах и возможностях, и примиряющей их друг с другом. Эта гипотеза, на самом деле, поддерживается и действует в большей части христианского мира и с незапамятных времен; но пусть это совпадение объясняется необходимостью. Более того, она – не голый или изолированный факт, но одушевляющий принцип большой системы вероучения, который необходим, и который сам по себе не мог появиться; но опять же, пусть эта система будет просто названа ее развитием. Но даже как гипотеза, которая была выдвинута одним из различных вероисповеданий, она не может быть легко отброшена в сторону. Какую-то гипотезу, ту или иную, все стороны, все полемисты, все историки должны принять, если они вообще хотят говорить о Христианстве. «Текстовая Книга» Гиселера специализирована на сухом анализе христианской истории; и все же, при подробном рассмотрении ее можно найти, что она основана на положительной и определенной теории, и что факты склоняются в ее пользу. Такой скептик, как Гиббон, принимает одну гипотезу, а такой ультра-возвышенный человек, как Барони, принимает другую. Школа Херда и Ньютона считает единственно верным взглядом на историю, что христиане спали веками, кроме тех, кого историки называют еретиками. Другие говорят, как будто бы присяга верховенству или cong'e d''elire79 могла бы быть сделана границами учения Святого Амвросия, и они подгоняют Тридцать Девять Статей под пылкого Тертуллиана. Вопрос заключается в том, какая из всех этих теорий самая простая, самая естественная, самая убедительная. Конечно, понятие развития под непогрешимым авторитетом не является менее серьезной, менее выигрышной гипотезой, чем гипотезы случайности и совпадения событий или влияния восточной философии, или деятельности Антихриста, объясняющей возникновение Христианства и формирование его теологии.

§ 3. Существующие проявления вероучения как вероятное выполнение ожиданий

В отношении богооткровенной доктрины, данной нам свыше в Христианстве, я утверждаю, во-первых, что, вследствие своего интеллектуального характера, она прошла через умы многих поколений людей и была применена ко многим целям, а также исследовались ее необычные возможности, значения и отношения, поэтому она не могла не вырасти и не развиться с течением времени в большую теологическую систему; во-вторых, если развитие должно быть, а Откровение – небесный дар, то Тот, Кто его дал, не дал бы его, если бы не мог обезопасить этот дар от извращения и порчи, поэтому всякое развитие доктрины, которое происходит с ней вследствие необходимости ее природы, или, другими словами, то самое интеллектуальное действие, которое является органом развития доктрины через последовательные поколения, должно было, насколько оно может претендовать на то, чтобы быть поставленным во главе Откровения, быть в своих определениях непогрешимым.

Отталкиваясь от этих двух пунктов, я перехожу к вопросу о том, есть ли в истории Христианства исполнение того предвосхищения, на котором я настаивал, выросли ли в действительности учения, обряды и обычаи вокруг Апостольского Символа веры и проникли ли они в его догматы, потребовав стать частью Христианства и напомнив те дополнения, в поисках которых мы находимся. Ответ заключается в том, что такие дополнения существуют, и что они находятся именно там, где их можно было бы ожидать, в надежных местах и обителях старой традиции, в Латинской и Греческой Церквях. Позвольте мне подробнее остановиться на этом моменте.

2.