Эссе об инвестициях, корпоративных финансах и управлении компаниями

Мы сохраняем участие в капитале наших основных компаний, независимо от того, какова рыночная стоимость их активов. Такое отношение «на стороне страны до самой смерти» в сочетании с полной стоимостью этих пакетов акций означает, что уже нельзя ожидать, что они будут «повышать» стоимость Berkshire в будущем так же резко, как в прошлом. Другими словами, до сих пор наши финансовые результаты зависели от двух факторов: превосходный уровень доходов с рыночной стоимости активов объектов наших инвестиций; дополнительная прибыль, которую мы получили, когда рынок «корректировал» стоимость этих компаний, увеличивая в среднем их стоимость относительно других. По первому пункту всё останется неизменным, и мы продолжим получать прибыль со стоимости активов объектов наших инвестиций. Но прибыль от коррекции уже реализована, что означает, что впредь нам придётся довольствоваться «однократным погружением в атмосферу».

Теперь мы сталкиваемся с другим препятствием: в нашем небесконечном мире высокие темпы роста неизбежно приводят к саморазрушению. В начале, когда уровень роста не высок, это правило может не действовать. Но высокий уровень роста ставок со временем «обгоняет якорь».

Карл Саган очень забавно описал этот феномен, приводя свои размышления о судьбе бактерии, размножающейся делением на две каждые 15 минут. Саган говорит: «Это значит четыре удвоения в час и 96 удвоений в день. Несмотря на то что бактерия весит всего одну триллионную грамма, через день вся масса расплодившихся бактерий будет весить, как гора. Через два дня больше, чем Солнце, и совсем скоро все во Вселенной будет состоять из бактерий». Но беспокоиться не о чём, заверяет Саган, что-нибудь обязательно воспрепятствует такому непомерному росту. «Либо у них закончится пища, либо они сами заразят друг друга, либо постесняются размножаться на людях».

Даже в трудные времена мы с Чарли Мунгером (вице-председателем Berkshire и моим партнёром) не думали о Berkshire, как о бактерии. Также к нашему великому прискорбию мы не нашли способ удваивать капитал компании каждые 15 минут. Однако нам ничуть не стыдно заниматься размножением — финансовым — на людях. И тем не менее размышления Сагана верны.

Толстый кошелёк — это враг отличных инвестиционных результатов. Сейчас собственный капитал Berkshire оценивается в 11,9 млрд. долл., а когда мы с Чарли начали управлять компанией, её капитал составлял всего 22 млн. долл. Несмотря на то, что в мире полно достойных предприятий, мы не видим практической пользы в их поглощении, если они не принесут существенной прибыли Berkshire. Сейчас мы рассматриваем возможность покупки, только если считаем, что сможем задействовать при поглощении не менее 100 млн. долл. Остановившись на таком минимуме, количество новых инвестиций Berkshire заметно сократилось.

Тем не менее, мы будем придерживаться именно такого подхода, который принёс нам успех, стараясь не снижать стандарты. Тед Уильяме в книге «История моей жизни » (The Story of My Life by Ted Williams) объясняет, почему: «Мой довод таков: если вы хотите научиться хорошо бить по мячу, вам нужен хороший мяч. Это первое правило. Если я буду отбивать мячи, летящие вне моей „счастливой зоны“, я никогда не ста-ну игроком, выбивающим 344 очка. Мой средний результат будет 250». Мы с Чарли согласны с этим и потому предпочитаем ждать возможности нанести удар из «счастливой зоны».

Мы по-прежнему будем игнорировать политические и экономические прогнозы, которые нередко слишком дорого обходятся многим инвесторам и предпринимателям. Тридцать лет назад никто не мог предвидеть такого развития войны во Вьетнаме, государственного контроля над ценами и заработками, два нефтяных кризиса, отставку президента, развал Советского Союза, обвал индекса Dow на 508 пунктов за один день или колебания доходности казначейских векселей в диапазоне от 2,8% до 17,4%.

Но, что удивительно, ни одно из этих событий не заставило Бена Грэхема изменить своим инвестиционным принципам. Не считал он лишним заключать договоры о покупке хороших предприятий по приемлемым ценам. Представьте, как бы отразилась на нас боязнь неизвестного, которая заставила бы нас отложить или изменить распределение капитала. Свои лучшие поглощения мы совершили в то время, когда предчувствия очередной глобальной перемены были в самом разгаре. Страх — враг чудака, но друг фундаменталиста.

Мы уверены, что и в ближайшие 30 лет в мире будут происходить различные катаклизмы. Мы не собираемся предсказывать их или стараться извлечь выгоду. Если мы обнаружим компанию, похожую на одну из тех, что купили в прошлом, никакие внешние факторы не отвратят нас от решения о покупке.