Эссе, статьи, рецензии

Ко мне обратился известный композитор Александр Колкер (в шутку он называет себя "личный шофер Марии Пахоменко"). Я давно знаю и уважаю его творчество, особенно эффектную музыкальную трилогию по мотивам пьес Сухово-Кобылина - "Свадьба Кречинского", "Дело", "Смерть Тарелкина". Думать, будто отечественные мюзиклы появились в театре сей момент, - это полная потеря культурной памяти. Скажем, на сцене Ленинградского театра музыкальной комедии в 70-х годах шли прекрасные работы, где играли и пели гораздо лучше, чем сегодня. Самая известная работа театра, которым руководил тогда Владимир Воробьев, - мюзикл "Свадьба Кречинского" с музыкой Колкера на либретто Кима Рыжова - позже превратилась в телефильм и отлично известна многим зрителям.

А недавно по Первому каналу прошла премьера телефильма "Джокеръ", тоже по пьесе "Свадьба Кречинского", тоже с музыкой, но другой - и поставил это Михаил Козаков.

Привожу отрывок из письма Александра Колкера, которое он направил (отчего-то) Владимиру Познеру: " Наш мюзикл поставлен более чем в пятидесяти отечественных и зарубежных театрах… История знает много примеров, когда на один классический сюжет создавалось несколько киноверсий. Но в этих случаях авторы искали свое, отличное от других, оригинальное решение. Здесь же - откровенный плагиат. Козаков взял из нашего мюзикла все, начиная от конструкции (архитектоники) сочинения и кончая музыкальной драматургией. Целые страницы либретто Рыжова перенесены в фильм Козакова. Здесь и наш музыкальный лейтмотив "игра, идет игра", и романс Лидочки Муромской, и письмо Кречинского, и разухабистые куплеты Расплюева. Украдены большинство мизансцен Воробьева - от пасторальной сцены деревенской идиллии до вальса перед венчанием. Всего этого нет в пьесе Сухово-Кобылина. Все это взято из нашего мюзикла. Что же делать в этом случае? Идти в суд? Но беда в том, что Владимир Егорович Воробьев был три года назад зверски убит бандитами у дверей своего дома, а Ким Иванович Рыжов умер четыре года назад. Они уже не могут защитить свои авторские права…"

Я пересмотрела давний телефильм, а потом - этого самого "Джокера". Такого уж явного, подсудного плагиата, который было бы легко доказать, там нет. Но вот структурные заимствования, сильные влияния, сходство образных решений очевидны. Казалось бы, что стоило просто поблагодарить ленинградцев, создавших мюзикл первыми, причем двоих из них - посмертно? Что стоило указать в титрах на источник своего вдохновения? Кстати, все эти заимствования нисколько "Джокеру" не помогли. Музыка отвратительная, предел бесцветности, играют из рук вон плохо, а Кречинский в исполнении Михаила Ефремова - совсем уж какой-то истаскавшийся, сальный прохвост. Никакого сравнения с той "Свадьбой Кречинского", может, и наивной, и старомодной нынче, но такой яркой, зажигательной, талантливой! Сочувствую Колкеру и не могу одобрить Козакова. Куда же годится культура без памяти, без преемственности, без уважения к "предыдущим другим"? Получается, как однажды сказал великий Лесков, "будто весь наш род вчера наседка под крапивой вывела".

Идиот приходит в каждый дом

"Идиот" оказался проверкой состояния актерского и режиссерского искусства

По каким законам прикажете судить телефильм "Идиот" режиссера Владимира Бортко? По тем, какие признавал над собой сам Ф.М. Достоевский, - по законам истины, художественности, гармонии, высочайшего умственного и нравственного напряжения? Такого суда фильм не выдержит. Именно того, что понимают миллионы зачарованных читателей под словом "Достоевский", в картине нет. Огромный больной дух, пронзивший сверхъестественной силой познания всю христианскую историю, сотворил миры, где все реальное вещество жизни, известное писателю, плавилось и отливалось в образы уже нездешней величины и яркости. Достоевский чрезмерен и несоизмерим - ни с кем в литературе. Режиссера же посетила опрометчивая идея, что персонажи "Идиота" - это обычные люди с обычными земными хлопотами насчет любви и пропитания. Но даже если сам автор аттестует своего героя как обыкновенного человека, это не так.

За первым планом действия и предъявления себя у каждого персонажа Достоевского идет другая, сокровенная жизнь, в которую вмешался сам автор, отдав героям свои философские безумства, свою ни с чем не сравнимую иронию или экстатические пророчества. Зачем, к примеру, так фантастически талантливо врет генерал Иволгин? Ведь не потому, что сильно опустился и просто скрывает свои грешки и страстишки под дымовой завесой. Там целая гремучая смесь отношений Достоевского к фантому русского химерического патриотизма, к Европе, к Наполеону и прочим сущностным вещам.