Есть!

Именно Геня вдохнула жизнь в его проекты, и на протяжении долгих лет П.Н. отказывался верить в то, что где-то на свете существуют кулинарные таланты, способные встать с ней вровень. Ему даже бодрый весельчак Джейми Оливер в сравнении с Геней казался вторичным и невкусным, как разогретая свинина. Прочие ведущие канала «Есть!» составляли добротный однородный фон, на котором ярко светилась звезда Гени Гималаевой, и П.Н. искренне считал, что обстоятельство это устраивает не только его, но и всех прочих людей, имеющих отношение к кулинарии и телевидению, – коллег, рекламодателей, зрителей…

Лишь полгода назад, смакуя вместе с мамой закусочные пирожные из черного хлеба и копченого омуля, привезенного с Индигирки, П.Н. впервые тоскливо подумал о том, что звезда эта начала непременный для всякого светила путь к закату.

П.Н. не слишком доверял рейтингам – во всяком случае, в отечественном исполнении, он куда больше полагался на собственные вкус, интуицию и чутье. Тем более – вы что, не знаете, как у нас составляются эти самые рейтинги? Я вас умоляю, простонала бы здесь Берта Петровна, не будьте настолько наивными! Все же рейтинги Гениных программ (на тот момент жизнедеятельности их насчитывалось пять штук, не считая разовых выходов и обкатов новых проектов, которые Геня передавала другим ведущим, как жокей объезженную лошадь) были высоки и незыблемы. Рекламодатель тащил в Генины программы свою денежку, а от поклонников ей иногда приходилось отбиваться половником – не хуже рок-музыкантов прошлого века.

Геня оставалась совершенством, ее рецепты были все так же хороши, но П.Н., столуясь у нее вначале ежедневно, потом – дважды в неделю, а потом – и того реже, все-таки пресытился гениальнойкухней. Вначале неосознанно, затем – пребывая в полном осознании происходящего, неблагодарный П.Н. алкал чего-то свежего и нового – выверенная, в меру смелая, в меру традиционная кухня Гени изрядно притомила его; так читателя утомляют пусть и добротные, но одинаковые и обрыдшие писания некогда любимого автора.Разумеется, П.Н. даже не задумывался об увольнении или смещении Гени с трона главной ведущей канала «Есть!» – этого ему не простили бы ни зрители, ни рекламщики, ни Берта Петровна. Этого он и сам себе не простил бы! И не виноват был П.Н. в том, что неизбежно случается в жизни каждого, кто пустился на поиски добра от добра.

…Омуль с Индигирки был и вправду восхитительным! П.Н. припал к нему, как младенец к материнским персям, и не без внутренней борьбы согласился поделиться им с родными и близкими. Берта Петровна как истинная одесситка знала толк в рыбе – на гарнир к омулю она выдала кучу потрясенных словес и ушла спать только после того, как сгинуло последнее соленое пирожное.

П.Н. еще долго сидел над пустой тарелкой, наблюдая телевизионную улыбку Гени Гималаевой.

У П.Н. категорически не хватало времени не только на личную жизнь, но даже на то, чтобы задуматься об этом – вот почему в тот день, ровно шесть месяцев назад, доев копченого омуля, он позвонил по телефону и заказал билет на ближайший рейс до Вашингтона. Сказали – через день можно лететь.

Вашингтон П.Н. выбрал потому, что окрест него в ту пору проходил хороший гастрономический фестиваль, и еще потому, что П.Н. хотелось побыть одному и понять, что же его на самом деле ест. С аппетитом ест, как Исав чечевичную похлебку. На нашей планете, поверьте седому опыту П.Н., вкусно побыть одному можно исключительно в Америке, где так просто затеряться и так несложно гурманствовать. П.Н. терпеть не мог, когда всякие недотепы начинали ругать американскую или английскую кухню – что б вы понимали!Плохо поесть в Америке – это надо, знаете ли, специально ставить перед собой такую цель или питаться исключительно в «Макдоналдсах» и «Тако Белл». Да и Великая Британия в последние годы в гастрономическом смысле здорово подросла – так что пересадку в Лондоне П.Н. воспринял как явление Божьего Промысла. Был у него в Хитроу любимый ресторанчик, в котором безошибочно готовили острые куриные крылышки именно так, как нравилось П.Н.

Из самолета директор телеканала «Есть!» вышел бледным и соловым, как всегда: он терпеть не мог перелеты и не находил утешения в бортовом питании. Перемороженную или перегретую пищу, выложенную на поднос, П.Н. разглядывал с таким лицом, с каким потомственный винодел из Бордо глядит на подкрашенное паленое пойло. И это дают в бизнес-классе! Страшно подумать, чем кормят пассажиров за шторкой…

П.Н. путешествовал без багажа, с крошечной сумкой – пуще, чем самолетную еду, он не любил засилье вещей. Единственное, что он покупал за границей, были гастрономические редкости, которые помещались в его хитрой сумке – она с легкостью превращалась в удобный переносной контейнер. Посадочный талон до Вашингтона выдали еще в родном аэропорту. Бледный директор прошествовал своей стремительной походкой мимо транзитных стоек и вскоре исчез в кипящем шуме Хитроу.