Есть!

Гриша старался не смотреть в глаза работницам, ему стыдно было за глупую грубость шефа – вот удивился бы он, подсмотрев в этих глазах не отвращение и ненависть к начальству, а самую что ни на есть искреннюю женскую симпатию!Градовский умел нравиться дамам. Он не любил людей и не подозревал, что им бывает больно, а такие обычно нравятся. Зато как повар Градовский был середнячок. Голая техника – ни на одной струне, ни на двенадцати никогда не сыграет так, чтобы сердце зашлось. Это встречается у некоторых писателей – и метафоры на месте, и сюжет крепок, будто броня, и тема актуальная, а души – не хватает. Нетути! И все распадается без нее, без этой души, – все разваливается по страницам, словно в плохо склеенной книжке.

Начав работать су-шефом, Гриша сразу понял, что к чему в «Эдельвейсе». В кухне Градовский появлялся редко, капризничал зато часто и сам готовил в основном только то, что умел, а удавалось ему немногое. Ребра гриль, грибной суп, четыре тривиальных салата, яблочный пирог с мороженым, и тот, кстати, делала кондитер Даша под немигающим присмотром шефа. Детский сад!

– Рыбу я не люблю, – признавался шеф Грише, – да и какая у вас тут в Сибирях рыба?

Гриша кривил рот – ну и что? Ему тоже не все продукты нравятся, но для шефа такие вольности недопустимы. Тем паче что и в Сибирях при желании можно найти приличную рыбу – не все меряется лососями, хотя, спору нет, мерка эта очень удобная. Гриша мог за пять минут доказать Евгению, как тот не прав, но у него каждая дневная минута на счету. Надо было искоренять заведенные Градовским порядки, держать в тонусе трудовой коллектив, составленный из девушек и женщин сложной судьбы, наконец, надо было освежить опостылевшее всему городу меню «Эдельвейса». Люди привыкли ходить по ресторанам, и одних лишь дизайнерских изысков им уже явно не хватало.Так что покуда расслабленный Градовский развлекал Эльвину Куксенко, влюбленную в него по самую свою макушку, осветленную в лучшем городском салоне красоты, Гриша Малодубов сочинял первое авторское меню, вдохновленное сияющим светом Италии.

– … Ах, Италия! – вздыхала Нателла, глядя на снежный сугроб, из которого им предстояло выкапывать машину. – Как хорошо там было, помнишь, Гриша?

Гриша помнил. До сих пор горло перехватывало от аромата моденского уксуса – коричневого, как шоколад. Влажное, будто рисовое поле, ризотто, мясистые ломтики белых грибов и желтая сочная полента. И флорентийский бифштекс! Когда его проносили мимо, Нателла буквально катапультировалась с места и ткнула пальцем в дымящуюся – чужую, между прочим, порцию: «Хочу!»

Меню свое Гриша назвал просто, но с горчинкой: «Сказки об Италии». Пасту он отлично делал сам, а для хорошего соуса, как известно, нужны только фантазия и стремление к утилизации завалявшихся продуктов. В Модене знакомый повар научил Гришу готовить соус с вялеными помидорами, и у Малодубовых с тех пор всегда водились душистые и морщинистые, как щека любимой бабушки, томаты. Ну а лук, чеснок и зеленушечка в России не проблема – вот вам и паста № 1, названная в честь Нателлы.

– Спагетти с нутеллой? – хмурился залетный итальяно веро, листая меню в «Эдельвейсе», а Ленка Палач, взятая по Гришиной протекции старшей официанткой, важно отвечала, что в виду имеется не шоколадная замазка, а женское имя и что спагетти, натуральменте, кон помодори секки. И пусть итальянцы воспринимают знание их чудесного языка чужестранцами как абсолютную норму жизни, этот все же присвистнул вслед Ленкиной попе, уходящей в дымящуюся, как поле боя, кухню, где властвовал великий су-шеф Малодубов.

«Су», впрочем, вскоре отпало – сошло легко и безболезненно, как кожица с запеченного перца.Салат из разноцветных перцев с обжаренными кедровыми орешками и моденским уксусом Гриша назвал попросту – «Модена». Суп из белых грибов с фенхелем – «Тосканская мелодия». А флорентийский бифштекс (почти получился, почти правильно!) и тирамису повар никак называть не стал – они сами себе имена, вот имен-но! Еще несколько блюд – и можно представлять новое меню.

Единственный вопрос: как сказать об этом Градовскому? Разомлевший в хозяйкиных объятиях, как сытый кот, шеф давным-давно впал в творческую летаргию, но не зря внешностью Евгений напоминал крокодила – они тоже не двигаются многие часы, зато потом как прыгнут! Костей не соберешь.