Есть что скрывать

– А что со мной вообще могло случиться? – ответила Дебора. – Ты провожал меня в школу, а в конце дня – из школы. Если кто-то хотел добраться до меня, ему пришлось бы стукнуть тебя по голове клюшкой для поло.

– Не вижу ничего смешного, девочка. А потом ты поехала в школу фотографии в Америке, хотя могла остаться здесь, в Лондоне. Знаешь, как я тревожился? Ты поехала в страну, где, чуть что, хватаются за пистолет. Могло случиться все что угодно. Поэтому я волновался – как и девяносто процентов остальных родителей.

Дебора не спросила, что это за оставшиеся десять процентов, и не упомянула о том, что вряд ли ей когда-нибудь придется иметь дело с родительской тревогой, как бы она ни желала такой возможности.

– А теперь появились торговля детьми и извращенцы на улицах, – продолжил Коттер. – Если хочешь знать мое мнение, это уродливый мир, и он становится все уродливее.

– На этой необыкновенно оптимистичной ноте, – вставил Саймон, – я удаляюсь. – Он поцеловал Дебору в лоб и повернулся к двери.

Она схватила его за руку.

– Береги себя, пожалуйста.

Он поцеловал ее в губы.

– У тебя вкус шоколада.

– Папа уже сходил в булочную. Французская булочка с шоколадом. Ты же знаешь, что раз в неделю она мне просто необходима. За нее я могу убить.

– Будем надеяться, что до этого никогда не дойдет. – Саймон снова поцеловал ее и направился к двери в сад.

– Палтус на ужин? – крикнул Коттер ему вслед.

– Можно накрыть стол в саду, под деревом, – прибавила Дебора.

– Пич, вне всякого сомнения, будет очень довольна, – ответил Саймон.

Он вышел, и они слушали его шаги на ступеньках. Пройдя через сад, Саймон выйдет в калитку, чтобы добраться до гаража на Лордшип-плейс. Там стояла любовь его жизни: старинный «Эм-джи Ти-Ди Миджет»[2], переделанный под ручное управление.

– Хорошо бы ему избавиться от этой машины, – сказал Коттер.

– С чего бы это? – удивилась Дебора, снова рассматривавшая портреты.

– Безопасность, – пояснил ее отец. – Еще одна авария ему ни к чему. Хватит и первой. И мне не нравится, когда он пропускает массаж.

– Гм… Знаешь, если это самое серьезное из твоих переживаний, то тебя можно назвать счастливым человеком.

– А как насчет тебя, девочка?

Дебора задумалась, склонив голову набок.

– Полагаю, я сама кузнец своего счастья.

Отец поставил перед ней яйца, бекон и тост. Пич выбралась из своей корзинки и подошла, энергично виляя хвостом.

– Я знаю, что сделает счастливой ее, – сказал Коттер.

– Не вздумай, – предупредила его Дебора.

Рынок на Ридли-роуд Долстон Северо-восток Лондона

Когда Монифа свернула на Ридли-роуд, солнце стояло в зените. Тротуар был таким горячим, что она чувствовала жар через подошвы сандалий. По пути от Мейвилл-Эстейт ей попадались ямы, закатанные асфальтом, который стал мягким под палящими лучами солнца. Воздух был неподвижным, на небе ни облачка. На рынке вращалось несколько электрических вентиляторов, и их лопасти проплывали над соседними прилавками. Но облегчение они приносили только тем, кто находился прямо перед ними, в промокшей от пота одежде.

Несмотря на жару, прилавки и тележки сверкали яркими красками: красные перцы, зеленые плантаны[3], желтые бананы. Ряды пирамид из томатов и ямса были похожи на удаленные аппендиксы, сверкающие баклажаны казались искусственными. Клубника, черника, листовые овощи. В воздухе смешивались разнообразные ароматы: куркума и чеснок, гвоздика и петрушка, ладан и потроха. Здесь можно было найти пальмовое масло и пакетики фуфу: мука, плантан, маниока и ямс. Мясо продавалось в мясных лавках, как у Абео, и на открытых прилавках: любое, какое только душа пожелает. Коровьи голяшки? Отлично. Голова козленка? Есть. Рубец, сердце, печень, почки? Пожалуйста. Только покажите пальцем, вам его тут же завернут – и сегодняшний ужин почти готов.

На рынке также располагались прилавки с готовой едой, где предлагали клешни крабов, рис и цыплят. Всё с жареной картошкой и всё по одной цене – пять фунтов.

И еще музыка. Она была такой громкой, что при необходимости поговорить приходилось кричать или нырять в лавку и закрывать за собой дверь. Лавки занимали обе стороны улицы, сразу за прилавками: «Продукты из Ганы», «Бобото из Конго», «Товары из Африки», «Африканские прически от Роуз Эбезенер». Здесь предлагали самые разные товары и услуги: выщипывание бровей, восковую эпиляцию любой части тела, модную одежду. В булочной можно было купить индийскую лепешку наан, а в мясных и рыбных лавках – любое мясо и рыбу.