Есть что скрывать

Взяв дочь за руку, она отправилась на поиски Халимы, матери лучшей подруги Сими, Лим. Та тоже жила в Мейвилл-Эстейт, в другом конце квартала, на втором этаже Лидгейт-хаус, выходящего на Вудвилл-роуд. Сама Монифа там никогда не была – Абео не одобрял дружбу с Халимой, поскольку она была в разводе, – но Симисола ходила в гости к подруге и знала, куда идти и на какой этаж подниматься, чтобы попасть в квартиру Халимы.

Лим была единственной дочерью Халимы, ее единственным ребенком. Халима не горела желанием сделать обрезание Лим, но поскольку ее саму обрезали, она искала кого-то, кто проведет обряд. Именно так она это воспринимала: просто обряд, который нужно пройти, чтобы быть очищенной и стать женщиной. Она не хотела причинить вред своему ребенку.

Никто, и в первую очередь Халима, не предполагал, что все обернется так неудачно. Все думали, что, пережив небольшой дискомфорт, Лим станет чистой и непорочной. Но все пошло не так, как планировалось, и Лим наложила на себя руки.

Когда Халима открыла дверь, Монифа сказала ей:

– Абео кого-то нашел. Он привел ее к нам домой. Тани знает, и я боюсь, что из-за этого он собирается увезти Симисолу.

Халиме не было нужды спрашивать, что означают слова Монифы.

– Он будет искать тебя здесь. – Она оглянулась, как будто ждала, что Абео, как Тарзан, выскочит из-за ближайшего дерева, ударит Монифу и схватит Симисолу. – Придет прямо ко мне.

– Я здесь не за этим. Мне нужно это остановить. Мне нужно знать, где она живет. Я хочу поговорить с ней с глазу на глаз.

– С кем?

– Ты знаешь, Халима. Я знаю, что ты знаешь.

Халима перевела взгляд с Монифы на Симисолу. Потом сказала:

– Входите.

В квартире было темно и чуть прохладнее, чем на улице. Окна были закрыты, занавески задернуты. Халима, как могла, сохраняла более низкую ночную температуру, но скоро станет совсем душно, и придется все открывать.

Халима оставила Монифу у двери и скрылась в кухне, где – судя по звукам – начала рыться в ящике со столовыми приборами. Через минуту она появилась со сложенным листком линованной бумаги, вырванной из блокнота. На нем был нацарапан адрес – в Лейтоне. Добраться туда будет непросто. Но тут уж ничего не поделаешь. Кивком поблагодарив Халиму, Монифа вышла вместе с Симисолой.

Нужный дом она нашла в Лейтон-Гранж. Это было высотное здание, облицованное кирпичом; каждый этаж в нем был выделен кремовой полосой. Балконы делали его непохожим на другие высотные дома Лондона. На каждом имелось красное металлическое ограждение с восьмиугольными отверстиями, пропускавшими воздух. Дом окружала выжженная летним солнцем лужайка, на которой стоял выброшенный кем-то синий диван. Запыленные кусты роняли листья. Все выглядело иссушенным.

На дорогу им понадобилось почти полтора часа – на автобусе с несколькими пересадками, потом пешком. Сначала они страдали от духоты в салоне автобусов, а потом им два раза неправильно показывали дорогу прохожие, сами плохо знавшие этот район. Наконец они добрались до двери в здание и Монифа нажала на кнопку звонка напротив номера квартиры, который дала им Халима вместе с адресом. Тишина. Монифа подождала и позвонила снова. На этот раз из динамика послышался женский голос:

– Кто там?

Монифа назвала себя и спросила:

– Это квартира Чинары Сани?

– Вы не родственница Абео Банколе? – вопросом на вопрос ответила женщина, и Монифа поняла, что они не ошиблись адресом.

– И вы хотите?.. – спросила Чинара, когда Монифа назвалась женой Абео.

– Поговорить о том, что Абео планирует для Симисолы.

– Минутку, пожалуйста.

Монифа ждала. Она представила, как Чинара Сани нервно притопывает ногой, пытаясь придумать план бегства. Через несколько минут она позвонила вновь, и на этот раз замок открылся. Монифа толкнула дверь и повела Симисолу к лифту. Она знала, что Чинара Сани живет на десятом этаже.

После бесконечного, как ей казалось, ожидания гремящего и стонущего лифта она втолкнула Сими в кабину, и они поехали наверх. «Должно быть, Чинара стояла, держась за ручку двери», – подумала Монифа, поскольку не успели костяшки ее пальцев коснуться деревянной панели, как дверь распахнулась.

Она ожидала увидеть очень старую женщину, хотя и не могла сказать, почему, – разве что из-за традиции, которая ассоциировалась с обрезанием. И еще она ожидала увидеть национальную одежду. Но перед ней стояла седая женщина с внешностью профессионала, которая могла бы работать в банке, хотя ее красная помада выглядела неуместной и делала рот похожим на рану на лице.

– Вы Чинара? – спросила Монифа.

– А это, должно быть, Симисола? – Чинара изобразила улыбку; один из ее крупных передних зубов был испачкан помадой. – Вы привели ее познакомиться со мной? Это облегчает дело. Как поживаешь, Симисола? Готова стать взрослой девушкой?

Сими засмущалась. Она не знала, чего ждать от этой незнакомой женщины.

– Об этом, – сказала Монифа, – мы и пришли поговорить.