Есть, господин президент!

Московский общепит мне знаком выборочно. Но уж в собственном районе все заведения, где чем-то кормят, – хоть одними горячими бутербродами! – я знаю всенепременно. «Девочка Надя» среди этих точек была не худшей. Не ресторан, конечно, но и не фаст-фуд. Я консультировала их рыбное ассорти и осталась с хозяйкой, мадам Уховой, в добрых отношениях. У меня даже в телефоне ее номер, кажется, не стерт… Ну-ка, буква «У»: Угольников, Ульянов, Умка, «Умпа-Лумпа», Ункас, Урушадзе… хм, а это еще кто такой? Напрочь забыла… Успенский, Утрилло… вот и Ухова.

– Здрасьте, Надежда Геннадьевна! – сказала я, едва в трубке возникло грудное контральто. – Яна Штейн вас беспокоит… Нет-нет, все в порядке… Надежда Геннадьевна, не в службу, а в дружбу, гляньте в зал: там не сидит такая компания байкеров… в заклепках… Понятно… А рядом с ними?.. Очень хорошо… Побитые? умеренно? и те, и другие?.. Нет, никакого криминала, пусть сидят. Это вроде как мои приятели… в основном… Да, спасибо преогромное! Через недельку заскочу, обновим ассорти…

Во время нашего разговора на лице Макса было крупными буквами написано: «Ну я же говорил!». Дождавшись, пока я отключу телефон, белобрысый ариец грустно вымолвил:

– Звонить туда было обязательно?

– Еще бы! – подтвердила я. – Единожды солгавшему кто поверит? А ты, между прочим, обманул меня дважды… как минимум. Нет, кроме шуток, Макс, я ценю, что ты меня спасаешь и все такое. Это для меня большой плюс. Но мне надоело питаться лапшой, которую ты мне постоянно вешаешь на уши. Это – большой минус. Теперь у нас будет так, без обид: хочешь работать со мной, готовься к выборочным проверкам. Ты в курсе, что такое выборочные проверки?

– Наин, – распахнул честные глаза мой герой.

– Ну представь, что приходит ревизор под видом клиента в ресторан, – объяснила я ему, как могла. – Делает заказ, тайком взвешивает порции, изучает меню на аутентичность… У вас ведь в Кессельштейне это тоже практикуется, да?

– Ни разу такого у нас не встречал, – доложил мне Кунце.

– Но твою-то мастерскую кто-нибудь проверяет? Пожарные, санэпиднадзор… Или, например, налоговая инспекция?

– Наин, – улыбнулся Макс. – Зачем? Я сдаю декларацию в срок.

Мне оставалось только махнуть рукой: ладно, едем, бог с тобой. Ума не приложу, как это герцогство не разворовали? У нас при таком уровне учета и контроля давно бы вынесли все по камушку.

Глава двадцатая Икс-файлы. Продолжение (Иван)

Жизнь, поганка, крайне несправедлива. Ну почему, объясните, абсолютная власть – обычно удел больного чокнутого старичья? Власть имеет смысл, пока ты свеж, полон сил и идей. На хрен тебе мировое господство, если к этому времени ты уже полная развалина с язвой, аденомой, запорами и сизой печенкой? Если над тобой уже вьются Паркинсон, Альцгеймер, Чейн-Стокс и прочие ангелы смерти из Медицинской энциклопедии? Один Александр Македонский достиг величия, избежав сопутствующего маразма. И то лишь потому, что жил черт знает в какую эпоху: при тогдашнем уровне медицины скоропостижно откинуться в тридцать три – пара пустяков. Смел был Саня, а здоровья не берег.

То ли дело Ваня! Усилием воли я вытащил себя из кресла и заставил прыгать на одной ноге. От стола к двери – на правой, от двери к столу – на левой. Часть мышечной энергии надо отдать пространству. Поскачешь козликом – и голова работает четче.

Вернувшись за комп, я закрыл фон Брауна вместе с ракетами. Три папки изучено, а я даже близко не въезжаю: что такого реально полезного в этой Парацельсовой книге, почем я смогу толкнуть нетленный шедевр – или выгоднее, заполучив его, чуть попридержать, чтоб цена подросла. Ох и скверно же играть, не зная прикупа. Еще хуже – не знать, какая масть нынче козырная. И уж совсем ни в дугу – не иметь понятия, в какую игру ты вообще сегодня играешь, то ли в покер, то ли в шахматы, то ли в поддавки.

Делать нечего, поплыли дальше – без руля и без ветрил.

Файл номер четыре оказался загадочным, но, спасибо, хоть коротким. Опять 1922-й, ноябрь. Ни Арманда, ни ВСНХ. Уже другая контора, посерьезней: вверху – чернильный гриф ГПУ, ниже—убегающий почерк с сильным наклоном влево. Зампред товарищ Менжинский Вячеслав Рудольфович в личной записке из восьми строчек кается перед Ильичом. Тельняшку на себе рвет. Он, типа, не виноват, какие-то суки его подставили, как кролика Роджера, а наш Вяча – белый и пушистый. Как вышеназванный кролик. Никакого грузина-сотрудника к «Иксу» не внедряли. А Рига с Берлином брешут. Все брешут. Потому что белоэмигрантским падлам только бы поклеветать на молодую советскую власть и ее славные внутренние органы.

Не записка, а чистый ребус. Какой еще «Икс»? Кого из грузинов куда не внедряли? Чего такого страшного наклеветали Берлин и Рига?