Есть ли будущее у капитализма?

Если бы мне пришлось выбирать один сценарий, который, судя по всему, осуществится к середине столетия (если за это время не появится никаких новых факторов), я бы остановился на глобальном капитализме с низкими темпами роста, который обеспечивает большее равенство условий во всем мире, но предполагает временную занятость или безработицу 10–15 % населения из низших слоев. По сути, это сочетание двух описанных выше сценариев, во многом похожее на ситуацию в промышленно развивающихся странах XIX столетия. Я бы не стал прогнозировать больших революционных потрясений.

Тому есть и другие препятствия. Альтернативы капитализму, предложенные коммунизмом и фашизмом, оказались катастрофой, а ничего другого до сих пор не придумали. У нас просто нет альтернатив, а повторения коммунизма или фашизма не хочет почти никто. Социализм, революционный или реформистский, сегодня слаб как никогда. Фундаменталистские вариации христианства, иудаизма, индуизма и ислама усиливают свое влияние в мире, но их больше заботит духовное, а не материальное спасение. Более приземленные альтернативные идеологии XX века потерпели крах. В бедных странах, вовлекаемых в мировую экономику, можно ожидать роста социалистических или им подобных движений, хотя, скорее всего, они будут реформистского толка. Современные социальные революции практически никогда не случались без серьезных военных провалов, которые дестабилизировали и дискредитировали правящие режимы. В случае двух крупнейших революций XX века, в России и Китае, необходимыми причинами послужили мировые войны (имеющие иные причины, чем капиталистические кризисы). К счастью, в настоящее время количество войн и их интенсивность во всем мире снизились — фактически только США продолжают вести межгосударственные войны. К тому же в мире нет сколько-нибудь крупных антикапиталистических революционных движений. Именно поэтому революция представляется маловероятным сценарием. Чему действительно приходит конец, так это революционному социализму.

Будущее левых в лучшем случае связано с реформистской социал-демократией или либерализмом. Работодатели и работники продолжат борьбу по поводу повседневных несправедливостей капиталистических трудовых отношениях (безопасность труда, заработная плата, льготы, обеспеченность работой и т. д.). Вероятным результатом этой борьбы станут компромиссы и реформы. Народы развивающихся стран, по всей видимости, будут бороться за реформы и более эгалитарный капитализм, подобно народам Запада в первой половине XX века. Одни достигнут больших успехов, другие — меньших, точно так же, как это было на Западе. Китаю предстоят особенно сложные проблемы. Блага от его феноменального роста распределяются крайне неравномерно, что может породить крупные протестные движения и революционные волнения. Однако их успех, скорее всего, приведет лишь к дальнейшему усилению капитализма и, возможно, к появлению незавершенных форм демократии, подобно тому, что наблюдается в России. Америка тоже сталкивается с серьезными трудностями. Ее экономика перегружена расходами на вооружение и здравоохранение, политическая жизнь пронизана коррупцией и иррациональными нелепостями, а идеология ее консерваторов обратилась против естественных и социальных наук. Притом это происходит на склоне гегемонии, когда та или иная мера оскудения неизбежна, а остальной мир убеждается в пустоте американских притязаний на моральное руководство. Все это похоже на рецепт дальнейшего упадка Америки.

Конец света?

Все описываемые мною сценарии полетят в тартарары в случае возникновения двух потенциальных кризисов, которые могут оказаться тяжелее двух мировых войн. Оба кризиса абсолютно новы, и оба могут стать по-настоящему системными и глобальными. Они не будут иметь национальных или макрорегиональных границ, поскольку возникнут из воздуха, которым мы все дышим.

Первая глобальная угроза — это военная возможность применения ядерного оружия. Серьезность этой угрозы почти полностью непредсказуема, так как зависит от сложной цепочки событий, любое из которых может и не произойти. До сих пор мы наблюдали лишь конфронтации пар держав, сначала Соединенных Штатов (с их британскими и французскими союзниками) против СССР, затем Индии против Пакистана, при довольно пассивной позиции Китая на флангах. Угроза гарантированного взаимного уничтожения быстро становилась очевидна обеим сторонам после первых же кризисных ситуаций, и в дальнейшем они с полной дисциплиной и ответственностью избегали эскалаций. Ядерное сдерживание заработало.