Есть ли жизнь после отбора?

- Да, и клянусь, как только магоскоп станет вновь цельным, я смогу вывернуть склейку назад. Она и так-то едва держится.

- Почему нельзя вначале закончить важное, а после…

- Потому что прореха все еще здесь! – рявкнула выведенная из себя Райет. – Грамрлы выродились, но обитатели уничтоженных ими миров все так же выходят на охоту. И идут они по тропам грамрлов. Ты хочешь вернуть в мир Прореху?!

- Не зачем так орать,- я устало посмотрела на Райет,- я умею воспринимать информацию и без крика.

- Ты устала. Идем, я покажу тебе…

- Не надо. Мне нужно…

- А в каком состоянии ты придешь им на помощь? Своим криком я выдернула тебя из межмирового портала. И, поверь, даже я не хочу знать, что тебя ждало на той стороне. Идем.

=-=

=-=

Вздохнув, я кое-как поднялась на ноги и поплелась за Райет. Доверие во мне боролось с недоверием, но… Призрак права только в одном – я так чудовищно устала, что не смогу никого спасти, даже если представится такая возможность.

- Значит, мастера окраинной стали были всегда,- утвердительно произнесла я.

- Ты это и так знала,- плывущая впереди меня Райет полуобернулась, но не замедлилась,- почему спрашиваешь?

- Пытаюсь выстроить правильную картину произошедшего. Я почему-то думала, что ледяная сталь появилась одновременно с мертвыми тварями.

- Нет. Ледяная сталь лежит в основе всех великих артефактов прошлых лет. Ради Праматери, да даже первый учебник магии был сшит металлической нитью из ледяной стали. Просто тогда мы ее называли дарованной. Идеальный магический проводник, идеальный накопитель – дарованная сталь пользовалась большим спросом. Потому-то и была выстроена эта башня – мастеров похищали, похищали детей и жен, родителей. То, что мы могли… Ты даже не представляешь. Луо-наари сюда привела моя наставница. Она же и спрятала их вдали от Окраин – чтобы никто не нашел. А где-то через год в столице объявился сильный колдун, который втерся в доверие к сыну нашего Правителя.

Райет замолчала, а после с горечью добавила:

- Быть может, если бы слова об опасности магоскопов исходили от пришлого, то я бы не поверила. Но… Уильям верил, что до всего додумался сам. Все же об Совет был поставлен в известность об уничтожении мира луо-наари и о том, что он полон темной пыли. Маги слишком часто открывали туда порталы, они могли принести заразу. Так что Уил прошел по пути, который ему подготовил пришлый маг. И да, я уверена, что это был грамрл. Все, чего я боюсь, что он жив до сих пор. Точнее мертв. Точнее… Ну ты поняла.

- После появления второй прорехи появились те мастера ледяной стали, которые есть сейчас,- медленно произнесла я. – Как об этом узнали?

- Луо-наари желали отблагодарить приютивших их людей, да и проще пережить гибель родного мира если чем-то занимаешься. В тот момент на Окраинах было достаточно кузнецов с крылатыми компаньонами. И когда люди начали умирать, а они умирали, именно луо-наари первыми поняли, как спасти отравленных межмировой магией людей. Их сила, скрытая в крови магически измененных людей, блокирует яд чуждой силы. Блокировала. Ну а после выяснилось, что это позволяет принять магию серых мотыльков и оперировать ею как своей собственной. Тогда же и были выкованы первые ледяные клинки. Люди вместе с луо-наари готовились защищать свой дом. Проходи.

Комната была пыльной. Темные стены, серое ветхое постельное белье и… И просто бесчисленное количество живых цветов!

С моих волос спорхнул крохотный луо-наари, чтобы через мгновение заметаться перед огромной, я бы даже сказала огромнейшей бабочкой! Мохнолапое чудо было больше человеческой головы. А еще оно басовито жужжало, подобно сердитому шмелю.

- Было сложно привязать свою душу к этой башне,- Райет грустно улыбнулась,- но еще сложнее было придумать, как удержать цветы живыми. Без собратьев, без лунного света и без сахара… Хираэллис не протянула бы и года.

- Надеюсь, ты умерла не в этой постели? – настороженно спросила я.

- Ты видишь останки?

- Нет, но…

- Мое тело покоится внизу, на алтарном камне. Именно оно удерживает склейку. Здесь душ, едва теплый, но тебе, я думаю, будет все равно.

Мне действительно было все равно. Не холодный – уже хорошо. Хотя видят боги, мне бы и ледяная вода не отвратила.

После я вытащила из Безвременья шкатулку с зельями Тины, выпила успокоительное, потом снотворное и потом витаминное – чтобы утром встать полной сил. Там же, в Безвременье, нашла полупустую пачку сухого и невкусного печенья. Не представляю, сколько оно там провалялось, но ведь пригодилось же!

Чистая рубашка и белье заменили мне ночную сорочку. И, уже укрывшись пахнущим пылью одеялом, я, ругая себя последними словами, зажала в кулаке один каменный цветок. Мне так плохо. Мне так страшно и одиноко. Я имею право пережить тот поцелуй еще раз!

Магия каменного цветка не подвела. Меня вновь вернуло в то мгновение, когда губы Кристофа терзали мои. Когда он прижимал меня к себе так сладко, так сильно, так желанно! Он пил мое дыхание, а я – его.