Есть совпадение

Скала поцелуев оказывается самым несексуальным местом на всем северо-западном тихоокеанском побережье – если только не воспринимать «сексуальным» то, как мы впятером будем соревноваться в имитации медвежьего рева, запивая это литром контрабандного Спрайта.

– Финн, мы забаним тебя, если не прекратишь постоянно рыгать, – говорит Иззи, и эта фраза может стать вишенкой на верхушке нашего несексуального мороженого. – Итак, последний раз проговорим все, прежде чем преступить к «Чокнутой операции».

Мы бродим в темноте, телефон Иззи освещает наши лица. На экране – созданный нами фиктивный аккаунт в инстаграме, который выглядит почти так же, как у Савви, с ее повторно загруженными фотографиями и точно такой же биографией. За исключением нелепо перефразированных строк и нескольких старых фотографий из лагеря, чтобы создать иллюзию, будто ее аккаунт был взломан ностальгирующим призраком.

Идея была моей, но за исполнение отвечал Финн. Пока мы увязали в подготовке к SAT, он пробрался к Wi-Fi, чтобы загрузить свои старые лагерные фотографии – Савви и Микки в одинаковых подтяжках и футболках «One Direction», расписанных вручную, еще Савви, спящая на Лео и Финне со слюной, вытекающей изо рта, и фото, где все они, с двумя чипсинами «Принглс» во рту, выставляют локти, изображая уток на берегу.

Фотографии, которые я уже видела раньше, когда Лео показывал их, вернувшись из лагеря. Но даже если бы я запомнила их лица тогда, мне не удалось бы связать ту Савви с девушкой, которой она стала сейчас – отполированной до блеска, сдержанной и рассудительной каждым дюймом своего тела.

Аккаунт мы сделали закрытым, поэтому его никто не увидит, кроме нас и Савви. Она наверняка увидит значок замочка в профиле и догадается, что это розыгрыш, еще до того как посмотрит дурацкие картинки. Но прикручивая их, я рада, что последовала совету Лео и решилась на добрую шутку вместо настоящей мести. Я видела проблески той более беззаботной Савви в Савви настоящей, но совсем другое – видеть доказательства того, какой она была раньше.

Чем больше я смотрю на маленькую Савви, тем ближе я подхожу к пониманию взрослой. Я вспоминаю, как рассмешила ее сегодня утром. И на мгновение, нам было хорошо вместе.

– Какое золотце, – говорит Кэм, смеясь над фото, где Финн и Савви позируют с теннисными ракетками, выставив их как лазерные мечи. Она хватает Финна за нос. – Посмотри на себя, пупсик.

Иззи кивает в знак согласия.

– Она просто обязана опубликовать это в реальном аккаунте. По крайней мере, хотя бы в истории.

– Меньше восхищений по поводу того, каким я был золотцем в двенадцать лет, больше концентрации на плане, – говорит Финн настолько неубедительно, что едва ли кто-то не заметил, как он покраснел.

– Джемми?

Джемми, которая, по-видимому, является мастером в большой команде девушек в «Dungeons & Dragons»[26], взяла на себя командование операцией. В конечном счете она решила, что единственный способ вытащить младших вожатых из постели, не воруя их телефоны, – это притвориться, что кто-то заметил медведя, тем самым побудив их выйти из своего домика через задний ход, ведущий в офис лагеря.

В этот момент Кэм, которая, как оказалось, всегда одевается в неоновые леггинсы и майки, потому что бегает на соревнованиях, подбежит и схватит телефон Савви. Она передаст его Иззи, которая воспользуется хоть и сомнительными, но, несомненно, полезными навыками взлома, чтобы взломать телефон Савви, выйти из ее инстаграма и войти в наш фейковый аккаунт. Затем Кэм подсунет его обратно, и мы все дружно помчимся в свои домики, а Савви ничего не узнает до завтрашнего утреннего ритуального просмотра инстаграма.

План далеко не надежный (я виню подготовку к SAT в том, что по иронии судьбы она делает нас немного глупее), но никого это не волнует. Занятие было таким смертельно утомительным, как мы и ожидали, но нелепые интриги настолько сблизили нас, что я сдалась и пересказала им мыльную оперу «Савви и Эбби».

Всем потребовалось несколько минут, чтобы осознать суть проблемы.

– Я думала, такое дерьмо случается только в фильмах Диснея, – повторила Джемми около пяти раз, но стало намного легче, когда все наконец оказались в курсе.

Они больше не злятся на Савви, но уровень их поклонения упал на несколько внушительных делений. Теперь они видят в ней человека, а не неприкасаемую богиню инстаграма. Это объединяет нас, даже если это предполагает, что мы должны прятаться в разных частях леса, как команда младшего спецназа, с рациями, которые одолжили в хижине мальчишек на другом конце лагеря.

– Хорошо, Эбби, – говорит Джемми, подавая мне знак из-за дерева, за которым она спряталась. – Покажи им игру, достойную Оскара. Три… два… один.

Я вздрагиваю, набирая полную грудь воздуха, и повторяю слова, которые Джемми заставила меня зазубрить, а затем отрепетировать, выкрикивая их в подушку.

– Медведь! Я видела медведя. В лагере медведь!

Мой голос разносится по лагерю. Руфус немедленно начинает выть, и в хижине младших вожатых загорается свет. Даже с такого расстояния я слышу Савви: