Есть совпадение

Я бы разозлилась на нее за то, что она упомянула о моем существовании как о «говношоу», но, честно говоря, мне все это даже нравится. Савви в тапочках, еще не до конца проснувшаяся, в десять раз более драматична, чем Савви из инстаграма, и за ней чертовски весело наблюдать.

Вот только Савви, помимо этого, выглядит так, будто достаточно легкого дуновения ветерка, чтобы она потеряла рассудок, так что кому-то из нас придется взять контроль над этой ситуацией.

– Ладно. Не волнуйся. Все будет хорошо. Мы их разыщем и объясним… как можно более разумно… что мы действовали за их спинами, перерыли все их самые темные секреты за последние двадцать лет и сбежали на остров, чтобы спрятаться.

Глаза Савви выпучились, как у резиновой куклы. Она вытирает нос рукавом безразмерной рубашки, шмыгая забитым носом под звуки беспрецедентной паники.

– Ты в порядке?

– Да, это просто дурацкая простуда, – говорит она, пренебрежительно отмахнувшись от меня. – Где ты видела моих родителей?

– Возле комнаты отдыха.

– Я видела твоих на парковке, – говорит Савви, – что должно означать…

– Они направляются в главный офис, – заканчиваю я, бросая взгляд в его сторону. Порыв ветра окутывает нас, и мне непонятно, дрожим ли мы от воодушевления или от страха. Наши родители могут быть в ярости, но после разговора мы получим ответы на все невозможные вопросы, которые у нас были с тех пор, как мы встретились.

Я снова поворачиваюсь к Савви.

– Готова?

Она качает головой.

– Эбби, у нас нет плана. Мы понятия не имеем, что будем говорить.

Я беру ее руку и сжимаю ее, как она сжимала мою вчера, как будто я могу передать ей часть своей новообретенной и, вероятно, крайне опрометчивой храбрости.

– Мы начнем с извинения, а дальше как пойдет.

Савви одаривает меня неуверенной улыбкой, но сжимает мою руку, прежде чем отпустить, и мы направляемся в главный офис, в кои-то веки поддерживая темп друг друга, так что никто из нас не обгоняет и не проверяет, на месте ли другой.

Я готовлюсь к сотне различных сценариев во время этой короткой прогулки, и примерно девяносто девять из них начинаются с того, что мои родители будут в астрономической степени бешенства. Но, может быть, и не будут. Может, они увидят родителей Савви, и все само собой образуется. Они все примут друг друга, и общие воспоминания об их неудачных прическах девяностых, дешевых свадьбах и всем остальном, что связывало их до нашего с Савви рождения, выплеснется на поверхность. Завтра к этому времени мы уже будем смеяться над этой историей.

Но даже если учесть этот нелепый сценарий, мне все равно не удается учесть тот, который разворачивается на самом деле: наших родителей нигде нет. Мы открываем дверь офиса и видим Микки, которая стоит рядом с Руфусом и смотрит в окно с таким видом, будто она стала свидетелем преступления.

Мы поворачиваемся, чтобы проследить за ее взглядом, и вдалеке видим две машины, поднимающиеся по извилистому склону: один из автомобилей – «Приус», а за ним – минивэн моих родителей во всей своей неуклюжей, облепленной наклейками красе. Через несколько секунд обе машины исчезают из виду.

– Что за хрень только что произошла? – спрашивает Савви.

Микки лишь вопросительно смотрит на нее. В конце концов она обращается ко мне:

– Ваши родители как бы взглянули друг на друга и… ушли?

Мне удается вернуть свой голос прежде, чем Савви. Только потому, что, если я не прогоню комок, который внезапно набух в моем горле, я сделаю что-нибудь глупое и заплачу.

– Они сказали, почему?

– Нет, – туманно отвечает Микки. – Никто ничего не сказал. Но… что бы ни произошло между вашими родителями. Я думаю, официально можно заявить, что это было нечто плохое.

Глава двадцатая

Все, что мы в итоге поняли, после того как выжали мозг Микки, как губку: ни один из наших родителей не приезжал сюда из-за операции «Тайная сестра». Родители Савви приехали, потому что Микки упомянула о простуде Савви в разговоре со своей мамой, которая затем упомянула об этом в разговоре с мамой Савви.

– И это заслуживает того, чтобы оба твоих родителя бросили все и пересекли громадный водоем менее чем за двадцать четыре часа потому что?.. – спрашиваю я.

Савви хмурится, идет вперед и заводит нас глубже в лес.

– Почему твои родители здесь?

Ах. Это. Я поморщилась, открывая протеиновый батончик, который Савви протянула мне перед тем, как выдернуть меня на тропинку и скомандовать следовать за ней.

– Здесь есть средне-большая вероятность того, что я провалила учебу и должна быть сейчас в летней школе.

– Летней школе?

И вот опять. Приподнятые брови, недоверчивый тон. Даже с веточками в волосах и носом краснее, чем у Рудольфа, она умудряется источать такой авторитет, который заставил бы моего школьного директора вручить Савви ключи от своего кабинета, не задумываясь.

– Да, да, мы не можем все быть Бетти Купер[30], – говорю я.

– Прости, я не хотела показаться… осуждающей. Я удивилась, вот и все.