Есть такая болезнь - жизнь (СИ)

Ира еле дождалась окончания рабочего дня. Внутри все кипело. Дима в ординаторскую не вернулся, он сделал обход, затем часа два торчал в кабинете заведующего, затем ушел на операцию. Как он может оперировать после их размолвки, Ира не понимала. Она думать даже не о чем другом не могла, а он внешне был совершенно спокоен. В общем, в четыре двенадцать Ирочка схватила свои вещи и поехала к матери. Разговор с матерью тоже облегчения не принес. Арина объясняла дочери, что хоть у Димы очень много достоинств, но он все равно другой. У него иной уклад жизни, иное мировоззрение. Может они с Ирой действительно не пара. Ира проплакала весь вечер. Она сильно жалела о своем выступлении, понимала, что разговор с мужем должен был быть другим. Но все уже свершилось.

Дима еще раз посмотрел больного в реанимации. Было поздно, почти восемь часов, но идти в пустую квартиру жуть как не хотелось. Он поднялся в администрацию. В кабинете отца горел свет. Он постучал и вошел. За столом сидел Сергей в очках и что-то читал. Дима поймал себя на мысли, что даже не подозревал, что отец носит очки.

-Наконец-то,- произнес Сергей,- я домой не иду тебя жду. Уже звонить собирался.

-Злата была?

-Конечно, была, в истерике. Что там твоя супружница учудила? Да в принципе не она учудила, а Федор старый стал, его на воспоминания потянуло. А люди, видишь, они не понять пытаются, а осудить. Так оно проще.

-Пап…

-Хочешь спросить правда ли это? Правда, сын. Только не такая грубая.

-А какая?

-Дима, у нас с твоей матерью достаточно большая разница в возрасте. Когда, я был практически взрослым, она была подростком. Но чувства были, гормоны играли, причем поверь у обоих. А вот мозгов у нее совсем не было и она мне мстила за отсутствие близости. А я был связан, не столько законом, сколько обещанием, данным мной родителям. Это был очень трудный период для нас обоих, но мы выросли и справились, и сумели создать семью, и любить друг друга всю жизнь. Пусть говорят, от нас уже не убудет. Ты мне лучше скажи, что у тебя с женой не заладилось. Сын тебе сложней, чем мне строить отношения.

-Отчего?

-Я с Мариной рос вместе. У нас один уклад жизни, одни вкусы, интересы, и то бывают ссоры, и разногласия. А ты человек слишком авторитарный, слишком самодостаточный и мало слушаешь других, особенно когда не считаешь их авторитетом. Ей трудно с тобой. Она хочет остаться личностью, а ты превращаешь ее в рабыню, наложницу. Не понимаю.

-Не превращаю я ее в наложницу. Просто я привык к порядку, а она вещи разбрасывает. Я говорю, что одеваться надо прилично и красиво, а она считает, что надо удобно. Но дело не в этом, она рожать не хочет. Как ты, отец четырех детей, считаешь, мы сильно мешали твоей работе?

-Работе вы мешали. Но вы были моей отдушиной. А мать, даже от няньки отказывалась. Она все должна была сама. Не я посадил ее дома, а вы. Ты любишь ее?

-Иру? Да, я даже сегодняшнюю выходку пытался оправдать. Но ты меня переплюнул.

-Иди к ней, не надо объяснений, просто приди и позови домой. И никогда не суди людей слишком строго. Мы не боги. И еще наладь отношения с Левой. Сестру пожалей.

Дима подъехал к дому матери Иры. Еще пол часа ждал чего-то в машине, но вдруг понял, что время позднее и еще через пять – десять минут заходить будет уже просто не удобно. Он поднялся на третий этаж и позвонил. Открыла двери Наталья, жена Федора.

-Добрый вечер тетя Наташа. Ирочку позовите.

-Проходи, Дима, проходи. Ты с работы, голодный, небось. Пойдем, накормлю.

-Спасибо, нет. Я не голоден. Она уже спит?

-Проходи, слушайся старших. Сейчас позову.

Она скрылась в одной из комнат. Буквально через пару минут в прихожей появилась Ира. В ночной рубашке, с опухшими от слез глазами. Она встала напротив Димы и разрыдалась.

-Ты с мамой наговорилась? Пойдем домой.

Она кинулась к нему, прижалась крепко, крепко и рыдала в грудь. А он обнимал ее и приговаривал

-Ирочка не надо, не плачь, все хорошо, все образуется.

Из комнаты вышли Наталья и Арина.

-Тетя Ната! Ну что же это такое!

-Семья, молодая семья. То ли еще будет! Дима, пойдем ужином накормлю. Ира у нас гостила, не готовила. А ты с работы, я же вижу. Пойдем, внучек. Федя, к нам Димочка пришел, пойдем с ним за стол.

Они сидели за столом, пили чай. Дима ужинал.

-Как Вы так можете, тетя Наташа?

-Что могу? Вместе надо учиться жить. А у меня школа огого. Федя тоже подарком не был. Да еще не скрывал никогда своих чувств к другой женщине.

-Наташа, что ты право?

-А что не так?

-Я тебя любил. А ее так, как Богиню. Но она никогда никому не давала даже малейшего повода. Она не была для нас женщиной, она была богиней. Ее личная жизнь всегда была на виду и за кадром одновременно.

-Так я к ней и не ревновала никогда. Не поверите, но действительно не ревновала. Боготворила, советовалась. Несла ей все самое сокровенное. Знала о его чувствах к ней и не ревновала.

-Вы о ком?