Есть такая болезнь - жизнь (СИ)

-Нет, я сама пожелала стать ее мамой. Только она ребенка все время мальчиком называет, а если это девочка?

-Посмотрим, но ей лучше знать. Может у них какой-то свой уровень общения. Ира, ты не жалеешь, что вернулась?

-Я счастлива с тобой Дима. И на счет Ксюши, я ошибалась.

-Спасибо.

-Мама, папа! Я так ждала, так ждала. Любовь Федоровна просила зайти к ней, ругать будет.

-Что натворила?

-Ничего, с Витькой подралась. Сказала, что хлеб на пол нельзя бросать, что есть все надо, что дают. Потом кушать захочет, а нету. Сказала, что еда денег стоит, их тяжело зарабатывать. А он меня нищенкой дразнил, потом башмаки мои обсмеял. Сказал, что настоящие девочки носят туфельки, а у меня ботинки уродливые. Ну сцепились, и я его укусила еще.

-Понятно. Плохо, что подралась. Настоящие девочки не дерутся.

-Папа, почему мама улыбается?

-Это она так сердится, правда, мама?

Ира прикрыла лицо руками и уже смеялась в голос.

-Дима, я себе это представила.

-Сейчас ты у воспитательницы все представишь, не шутки это девочки.

-А вот пришли твои родители, хорошо. Дмитрий Сергеевич, мне сказали, что у вас интеллигентная семья, Вы знаете, что у нас элитный садик, с уклоном английского языка. Но ваша девочка ужас, где она воспитывалась?

-В детском доме я воспитывалась и хлеб на пол мы не бросали, и ели все до крошечки.

-Что Ксюша? В детском доме?

-Да, потом папа мне операцию сделал, много операций. А теперь у меня и папа и мама есть, и мальчик в животе.

-Ксюша, ты с мамой иди на улицу, я сейчас.

Они вышли.

-Дмитрий Сергеевич, Вы отдали дочь в детский дом?

-Нет, Любовь Федоровна, мы взяли дочь из детского дома. Не знаю я ее биологических родителей и знать не хочу. Она такая какая есть, будем воспитывать. Насчет хлеба и еды она права, согласитесь. А вот попрекать ребенка ортопедической обувью не этично, и Вы как воспитатель, должны пресекать подобные выходки.

-Тут элитные дети, я не могу.

-Она элитный ребенок. В отличие от остальных. Девочка перенесла шесть сложнейших операций, никто предположить не мог, что она жить будет. Не хотите мы другой сад найдем, или няню возьмем. Еще ее кто попрекнет, все пожалеете.

-Я буду говорить с директором.

-Я тоже, только нашего института. Вы же наш подшефный садик.

-Я думаю, мы решим все вопросы с Ксенией.

-Хорошо. Очень на это надеюсь.

====== Часть 141 ======

Юля никогда еще не чувствовала себя такой счастливой и несчастной одновременно. Счастливой, потому что появился человек занявший все жизненное пространство. Несчастной, потому, что она не знала какое место в его жизни отведено ей. Он ничего не обещал, ничего не требовал. Иногда ей казалось, что он просто пользуется ей. Никаких объяснений, никаких надежд. С ним она становилась кошкой, которая трется об ноги, выпрашивая ласку, и боялась получить вместо ласки пинок. Он все время спрашивал с нее что-то, то хорошую учебу, то отказ от сигарет. Он чувствовал запах табака, даже если она курила утром, а встречались они вечером. Он не терпел опозданий, неаккуратности, и сам был пунктуален и точен. Она менялась, перекрасила волосы, сменила духи. При этом он не просил, не требовал, просто намекал. Намек воспринимался ею, как руководство к действию. Отец заметил перемены и удостоил ее парой комплиментов. Мама не замечала ничего. У нее опять новая семья и все мысли только о муже и младшем сыне, который жил теперь с ней. Кате она не говорила о своих отношениях со Степаном. Степан Тарасу видимо тоже. В жизни семьи произошли перемены, Вера родила дочь. Она отказалась от няни и с детьми возилась сама. Похудела, даже отощала, приобрела землистый цвет лица и темные круги под глазами. Одному год, другой две недели, один уже бегает, другая орет, не переставая.

Болело горло, голос пропал, она хрипела и кашляла. В институт не пошла, температура и слабость. Юлю душили слезы. Вчера у Степана было дежурство, они могли встретиться сегодня в четыре. Теперь все. Она позвонила ему.

Степан, я заболела, похоже, вирус. Я не могу сегодня. хрипела она в трубку.

-Жаль, я надеялся и у меня к тебе дело. Ладно, перестрою планы на вечер. Пока.

Юля рыдала. В комнату вошла Вера, принесла чай с малиной и медом, и еще таблетки.

-Пей, так плохо?

-Плохо, если бы ты знала как мне плохо.

-Сейчас поспишь, будет легче.

Она укрыла Юлю одеялом, и хотела еще что-то сказать, но заплакал ребенок и она ушла. Юля уснула.

В пять раздался звонок в дверь. Вера открыла.

-Вы к кому?

-Добрый вечер, девушка, я к Юле, можно?

-Вера, меня зовут Вера. Юля разболелась, проходите в гостиную, я ее сейчас позову. Что сказать, кто Вы?

-Степан.

Он улыбнулся, глядя на светленького кудрявого малыша у нее на руках. А она прошла по коридору и скрылась в одной из комнат.

Степа, пойдем ко мне в комнату. Юля в халате поверх пижамы стояла в дверях.

Нет, извините, произнесла Вера довольно властно, – вы будете общаться в гостиной, и к тебе в комнату никто без разрешения отца не войдет.

-Не твое дело.

-Я поставлю чай, Вы голодны? Может ужин?

-Нет, спасибо, не утруждайтесь, Вера.