Есть такая работа — учить самолёты летать (СИ)

— Ах ты хулиганка! — Дмитрий рванулся вперёд и перехватил любимую за талию. Лена возмущённо завизжала, но оказавшись под мужчиной, вдруг затихла и посмотрела ему в лицо. Он опёрся на локти, удерживая тяжесть своего тела, и нежно взял её лицо в ладони, внимательно всматриваясь в родные голубые глаза. — Как же долго я тебя искал, как же долго, Лена. Я… люблю тебя, Элли Виардо. Я не успел сказать тебе это тогда, прости меня. Но сейчас я хочу, чтобы мы попробовали бы жить вместе.

Лена наморщила лоб, вздохнула и открыла рот, но не успела сказать ни слова. Дмитрий прижал её к постели и поцеловал. Она пыталась вырваться, что-то сказать, но он крепко держал её и не позволял произнести ни звука, будто боялся, что она откажется, опять исчезнет, что он останется снова один.

— Дима, Дима, подожди, — сдавленно прошептала Лена, пытаясь своей ладошкой защитить свои губы от мужского рта. — Послушай меня, Дима. Я тоже люблю тебя, слышишь? И я согласна на всё, лишь бы быть с тобой. Где угодно, кем угодно. Пока не надоем… пока не прогонишь. Я люблю тебя, слышишь? Люблю.

Орлов часто заморгал и вдруг зарылся носом в её спутанные волосы, вдыхая её аромат, и тихо прошептал:

— Знаешь, это стоило того, чтобы пройти через пустыню. Как хорошо, что ты оказалась в том госпитале.

Но Лена неожиданно напряглась, немного отворачиваясь в сторону. Орлов поднял голову и спросил:

— Лена, я чего-то не знаю?

Она прикрыла на мгновение глаза, а затем спокойно сказала:

— Дим, я была в госпитале, когда его разбомбили. Я и ещё несколько человек. Они все погибли, Дима. Я выжила только благодаря счастливой случайности, меня завалило бетонными плитами. Но…

— Что, Лен? Что? Говори, не молчи, моя хорошая.

— Дима, я…

Она вдруг всхлипнула, по её розовым щекам потекли крупные слёзы, а через секунду Лена рыдала навзрыд, хватаясь за его плечи, прижимаясь к его телу, пряча лицо у него на шее, пытаясь что-то говорить и не произнося ни звука, но чувствуя, что именно в эти минуты тот страх, ужас, пережитый ею кошмар и почти смерть, что она хранила в своей памяти, по капле, с каждой её слезой покидают её тело, становясь воспоминаниями. Просто воспоминаниями, которые больше не будут будить её по ночам, хватать за шею приступами удушья, не будут давить на неё неподъёмным грузом боязни одиночества, смерти и паники, что охватывала её всегда, стоило ей остаться наедине с мужчинами.

— Не плачь, Леночка, не плачь. Ты мне душу рвёшь своими слезами. Ну? Успокаивайся, всё уже в прошлом, ты со мной, ты жива, любима, нас с тобой ждёт только счастливое будущее. Правда, у меня характер не сахар, но и ты в случае чего бутылкой успокоить можешь. Ты слышишь? Ну всё, всё, посмотри на меня, милая.

— Дима, это ещё не всё.

Орлов криво улыбнулся и внимательно посмотрел в заплаканные глаза.

— Я… я тогда сильно повредила ногу, Дим, мне сделали две операции, но так получилось, что после второго наркоза я… я потеряла нашего малыша.

Орлов перекатился на спину, резко притянул её к себе и сильно прижал, обнимая сильными руками, будто хотел защитить и уберечь. Лена обняла его и уткнулась мокрым носом в грудь. Дмитрий натянул на её плечи одеяло, поцеловал в макушку и глухо произнёс:

— Бедная моя девочка, сколько же выпало на твою долю. Мне жаль, Лен, очень жаль. Но мы вместе и переживём это. А ещё мы постараемся, чтобы у нас опять появился малыш, да? А для этого предлагаю следующее.

Он чуть ослабил объятия и поднял её голову вверх.

— Во-первых, понятно что. Да? Во-вторых, это во-первых и почаще. Ты как? Согласна?

Лена шмыгнула носом и несмело улыбнулась.

— Та-а-ак, — уже открыто улыбаясь, продолжил Дмитрий. — В-третьих, надо ломать стену.

— Зачем? — ошарашенно протянула Лена.

— Будем из наших двух квартир общую жилплощадь делать! А то вот сейчас мне бы домой сбегать за одной о-о-о-очень важной вещицей, а для этого мне надо одеваться, а то на площадке холодно и можно чего-то себе отморозить!

Лена подняла брови и наклонила голову чуть на бок:

— А какая-такая вещица тебе понадобилась?

Орлов резко встал, уложил Лену на подушку, натянул брюки и вышел вон. Елена слышала его глухое бурчание, стук каблуков, звон ключей. Дмитрий вышел из квартиры и наступила тишина. Оглянувшись вокруг, она заметила разбросанную одежду, сдвинутые кресла, книгу на полу, но не прошло и минуты, как входная дверь отворилась, и в комнату ввалился полуобнажённый Орлов. Он упал рядом с Леной, подтягивая её ближе и торжественно прошептал:

— Елена Журавлёва, согласны ли вы стать моей… ты согласна быть моей, Лен? Женой, подругой, любовницей, матерью моих детей. Я знаю, что будет нелегко, что у меня и у тебя работа, что мы взрослые люди со своими привычками, своим прошлым. Но я очень хочу приходить домой к тебе. Слушать тебя. Спать с тобой. И любить тебя, Лена.

Он разжал кулак, и Елена увидела тонкий золотой ободок с камешком под цвет её счастливых глаз.