Есть такие (СИ)

Дни и ночи стояли жаркими, и укрылась она лишь простынкой в спальной комнате. Проснулась на животе от шевелящейся горячей тяжести на её больном плече -- кот, ворча по-мужски, перебирал передними лапами её больное место и слюнявил носом её загривок и волосы. Плечу было тепло, и она боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть его усердие. Поняв, что она проснулась и не гонит его, он муркнул и пуще прежнего продолжал своё дело. Она чувствовала, как его коготки впиваются временами в её кожу, что зубки нет-нет да и вгрызаются легонько в шею, но это было приятно, такого массажа она никогда раньше не испытывала. Это длилось более получаса. Он, намучившись, так и уснул на её больном плече, придавив своей тяжестью. Было ещё темно, и она не стала его беспокоить. Легко задремала и сама.

Утром она перенесла его спящего в кресло, оставила ему на кухне еды. Заметив на уголке простыни пятнышки крови, застирала холодной водой с порошком, прополоскала, развесила на спинке кровати, к вечеру должно высохнуть. Дома рассматривала в трюмо своё исполосованное когтями вдоль и поперёк плечо. На день она оставляла его одного, а вечерами они опять смотрели телевизор.

Соседи вернулись. Поблагодарили, как всегда, сунули ей в руки коробку конфет, пирогов всяких с поминок. Прошло, наверное, дней десять-двенадцать, как соседка заглянула к ней, пожаловалась:

- Что-то Барсик мой захирел совсем. Не ест ничего, только молоко лачет, глаза у него совсем помутнели... С кресла своего не слезает.

Клара испуганно посмотрела на неё:

- Со мной вроде нормальный был... И корм свой уплетал с аппетитом...

Ещё через неделю они его схоронили.

И как-то не совсем сразу, но очень навязчиво, ею овладела мысль, что плечо-то у неё не болит, и локоть не болит, и жилы не тянет, и кисть руки как бы помолодела, можно сказать, ожила. Она пощупала свою "чёрную дыру" на запястье -- точка горячо пульсировала! Долго она этому не могла поверить, очень долго. Но прошёл уже месяц, и второй, и третий, а болей всё не было!

Она, конечно, слышала рассказы о том, что кошки лечат, и успокаивают, и даже давление понижают, даже злых духов от жилья отгоняют. Но то, что произошло с ней -- подобного ей ни разу не приходилось слышать из чьих-либо уст! Но никаких сомнений в том, что кот Барсик причастен к её оздоровлению, у ней не было.

- Вот ведь, видимо, есть и такие способы избавления от застарелых болей...

И она собралась в церковь поставить свечку за упокой души кота Барсика, спасибо сказать, что унёс с собой в могилу её болячку.

ПАЛЬЧИК.

Две пожилые особы устраивались на нижние полки купе.

- Ну вот, Наташа, и ознакомились с тобой с переменами в Крыму.

- Да, теперь представление имеем, как там жизнь протекает.

- Постарела наша сестрица Антонина заметно, и Кузьмич её отяжелел... А какой красавец раньше был!

- Так ведь и мы стали не такими, как десять лет назад.

- Но не растолстели ведь, как они!

- А заметила, на Украине все дамы полноватые, не только старшее поколение, но и молодёжь не скажешь, что худенькая.

- У них у всех теперь российские паспорта, - поправила ту сестрица.

- Это я по привычке.

- А что полненькие да румяные, так это от качественного питания и экологии. Рыба, хлебобулочные, молочное у них не как в наших супермаркетах -- одна гниль и просрочка.

- Может всё-таки соберёмся в следующий раз в Турцию слетать?

- Нет, Наташа, не уговоришь ты меня-патриотку пополнить бюджет Эрдогана, ни за что не потрачу на него свою пенсию.

- Здравствуйте! - Проговорила девица. - У нас верхние два места.

- Проходите, устраивайтесь. С кем вы?

- Муж за пивом побежал.

Та, поставив свой багаж на колёсиках около столика, присела около раскрытых дверей. Сестрицы глазами знакомились с попутчицей. В отличие от путешественниц её возраста та была в простом трикотажном светло-сером платье, приятно облегающем её стройную фигуру, с рукавами по локоть, с крупно отороченным эллипсом ворота. Лёгкая чёлка, чуть порыжевшая от южного солнца, являлась переходным звеном от нежной кожи лица к жёстким чёрным волосам, которые сейчас освободившись от тугой завязки, раскинулись тяжестью за спиной. Чувствовалась какая-то уверенная интеллигентность в её поведении и осанке, она не стелила суетливо постели, не разбирала поклажу. Её карие глаза, поначалу тактично избегавшие их взглядов, всё-таки посмотрели прямо, и улыбка, хоть и сдержанная, обнажила красивые зубки и украсила лицо розовым цветом.

- Вы так внимательно меня рассматриваете.

- Приятно ведь на молодую даму взглянуть.

- И как я вам? - Засмеялась откровенно.

- Нормально. - Ответили враз, захохотав. - Познакомимся?

- Марина.

- Я -- Наташа.

- Я -- Оля.

- Где будет ваша конечная?

- Мы до Чернушки.