Есть только миг...

– А если перевести на разные счета?

– Те счета, которые находится в этой коробочке, отслеживаются, и если вы переведёте их на другие счета, то это ничего не даст, они станут известны в любом случае. Лекарство только в их растрате.

– Ладно, с этим мы разберёмся.

Ещё некоторое время я расспрашивал его об особенностях встречи агентов, об их договорённостях и привычках, о расположении дома и прилегающем участке, да много о чём, и всё больше о предстоящей операции. Он не врал мне, я контролировал все его ответы. Это детектор лжи можно обмануть, он работает по совершенно другому принципу, меня же невозможно. Ещё нет даже такого аппарата, который может считывать состояние ауры и динамику её изменений в зависимости от ответов вопрошаемого, а поэтому и обмануть того – чего нет, нельзя. Сначала надо изобрести такой аппарат, а потом думать о методах обмана.

Все боле менее важные моменты я записывал в блокнот. Память у меня хоть и хорошая, но не идеальная. Над этим, кстати, стоит поразмышлять. Может у меня и получится что-то в этом направлении. Пока не было такой необходимости.

– Куда ведёт этот ход? – задал я очередной вопрос.

– В Московские катакомбы, куда же ещё? Там, в сейфе, сбоку от документов, есть карта этих катакомб. Она хоть и не идеальная, но много интересного можно на ней найти. Многие выходы я исследовал в свободное время, и есть достаточно перспективные в качестве незаметной заброски в подземелья.

– Сам то, пользовался?

– Бывало. Для меня это было очень необходимо в некоторых ситуациях.

– В Кремль тоже есть проход?

– Проходы-то есть, только вот не проходимы они. Ваши спецслужбы очень постарались в своё время, перекрыли качественно. Пару агентов я потерял в тех переходах, чудом сам ушёл. Там в основном автоматика, но и дежурные выходят на проверку срабатывания такой автоматики. В первые года – даже думать о проникновении было боязно, там, в округе каждый метр простреливался, сейчас же проще, людей следящих за безопасностью катакомб очень мало, но они всё же есть. Вот от такой группы я и ушёл чудом. А ещё мутантов там куча всяких. Чего только там нет. Один раз крысу видел, размером с дога, другой раз, когда спустились на минус третий уровень, увидел какого-то странного человека. Весь белый как мел, обросший с ног до головы, одежды вообще нет. Голова вообще на человеческую не похожа, жуть одним словом. Увидев нас, стал кидаться какими-то камнями, да так метко, были бы без шлемов – разбил бы голову. С тех пор жажда исследований пропала. Ниже минус первого этажа не спускался. Дай попить, пожалуйста? А то горло уже пересохло. Там, за оружием, вещмешок лежит, это на случай экстренного отхода приготовил.

Заглянув повнимательней в сейф, действительно нашёл вещмешок. Как я раньше его не разглядел? Достав его, я вытащил бутылку минералки и подтащив Фишера к стене, прислонил его к ней, а то он так и лежал на полу. Открутив пробку, напоил его. Полбутылки выдул, действительно жажда замучила. Отрыгнув газ, он продолжил:

– Код двери, 261095.

– Странный какой-то код.

– Я недавно его сменил. Это дата одного события, не важно, это событие касается только меня, оно важно для меня. А теперь это уже и смысла не имеет.

– Хорошо, пусть это останется твоей тайной. Люк-то как открыть изнутри?

– Плафон на потолке прижми слегка, люк приоткроется.

– Ладно, пора заканчивать, – я уже порядком устал, энергии утекло – прорва, сейчас я был похож на выжатый лимон – хочешь, что сказать напоследок? Может, вопрос, какой мучает?

Фишер ненадолго задумался, и всё же спросил:

– Скажи, Александр...

– Хват, зови меня Хват.

– Хм, Хват, говорящее прозвище. Хват, у нас был хоть единственный шанс подружиться с тобой?

– Ха-ха-ха, – не выдержал я и заржал, отсмеявшись, продолжил – теперь это вы так называете? Подружиться? Попытка захвата меня и моей семьи, попытка уничтожения ребят с моей группы, а дважды и удачная попытка – это только способ достичь дружбы со мной?

– Я понимаю, выглядит это абсурдно, но ведь ты добровольно не поехал бы? Как-то же нужно было с тобой встретиться. А в Америке тебе возместили бы все неудобства, и очень хорошо вознаградили за сотрудничество. В таких делах Америка очень не жадная.

– Это попытка вербовки? – насторожился я, приготовившись закончить наш диалог немедленно.

– Нет, что ты, никакой вербовки. Я же знаю, что это невозможно. Просто хотел узнать, где мы ошиблись. Мне ведь всё равно уже отсюда не выйти, а так хоть буду знать, ради чего я прожил свою никчёмную жизнь.