Есть только миг...

Сказано – сделано. Вечером я был уже у дома Фишера. Отпустив дежуривших ребят, а за время их дежурства никаких происшествий не произошло, я направился к Фишеру. Увидев меня – он очень обрадовался, и радость была искренней. Пригласив меня в квартиру, он сразу потащил меня на кухню. А там была шикарная поляна. Стол ломился от яств. Ещё и в духовке, судя по запаху, доходило мясо.

– Как знал, что ты приедешь сегодня, хоть и договаривались на завтра. Присаживайся. – указал он мне на табурет – Извини за обстановку, но я постарался компенсировать это угощением.

– Хм, да тут не угощение, тут царский стол. – захватив побольше вкусного запаха витавшего по кухне одним долгим вдохом, прокомментировал я – В честь чего праздник?

Фишер надолго задумался, направив свой взгляд куда-то в бесконечность, потом глубоко вздохнул, и наконец заговорил.

– Да, ты прав, наверно праздник. Я долго думал о том, что произошло неделю назад, и о том, что говорил ты. Всё верно, ты всё сказал правильно. Насчёт Америки и её ценностях. Все её ценности заключаются в безнаказанном обогащении за счёт других стран. На всём протяжении истории Америки. Как гражданин Америки, я должен гордиться тому, чего она достигла своим могуществом, но как человеку – мне это очень неприятно, потому что, достигая своего могущества, она уничтожала всех, кто стоял на её пути, не считаясь с потерями. И вот сейчас, когда я окончательно решил похоронить того Фишера, я хочу, что бы мы выпили за рождение нового человека, нового Россиянина. А я себя считаю именно Россиянином, прожив здесь двенадцать лет, я получил богатый опыт жизни здесь. Но до того дня, я смотрел на весь этот уклад сквозь прицел пистолета, и не замечал красот, сейчас же, когда моему взору не мешает ничего лишнего, я увидел душу России, и она мне понравилась. Я хочу, что бы она стала мне матерью, как и вам. Это возможно? – в его взгляде на меня, было столько мольбы, столько грусти человека, который лишился чего-то важного для себя, но не обретшего что-то взамен, что отказать было просто невозможно. Да и как я могу ему отказать? Человек решил для себя очень сложную задачу, поставил на кон не просто жизнь, а сам смысл существования. Человеку надо во что-то верить, надо знать, что где-то тебя ждут и надеются на тебя. Возможно в Америке это и не так, там могут прожить и без этого, но здесь, в России, без этого ни как. Особенно это заметно, когда проходят застолья. Пьяный, на ногах уже не держится, но вопрос обязательно задаст «ты меня уважаешь?». Для нас важен факт уважения кем либо. Человек, не приносящий никому радости, хоть в мелочи – бесполезный человек. Так мы живём, так мы чувствуем. И скажи я ему, что он не сможет стать «сыном» матушки России, он скорей всего покончит с этой жизнью, потому, что он уже изменился. Он уже больше россиянин, чем наш презик Бельцин.

– Ты уже её сын. – без особого пафоса ответил я.

Сдержаться он так и не смог. Слёзы потоком хлынули с его глаз. Он отвернулся к окну, и очень долго приходил в норму, беззвучно плача. Только тело вздрагивало временами. Успокаивать мужчину я не умею, да и выглядело бы это как-то неправильно. Он бы меня и не понял. Наконец успокоившись, он повернулся ко мне уже с сухими глазами, только красные белки глаз говорили о том, что человек плакал.

– Прости, – неуклюже попросил он прощения – сам не знаю, что со мной не так. Никогда не плакал в своей взрослой жизни, даже когда потерял отца. Я рад, очень рад, что у меня появилась цель. Я буду верным её сыном. Давай выпьем за это?

– Давай.

Он разлил в рюмки Армянский коньяк десятилетней выдержки, и мы выпили, закусив при этом долькой мелко нарезанного лимона. Дальше нам было не до разговоров. Нужно было отдать должное богато накрытому столу. Закусив запечённым омаром и выпив ещё по рюмке, он вытащил из духовки мясо с картофелем. Мясо было отбито и натёрто приправами и пахло очень изумительно. Утолив голод, я не выдержал и спросил:

– Где ты научился так готовить?

– Это моё хобби. Я люблю вкусно поесть, а что бы поесть – сначала надо это приготовить. У меня очень много всяких рецептов. Здесь, в России, очень большой выбор всяких блюд, и я очень качественно пополнил свою коллекцию.

– Тебе поваром надо было работать, успех был бы ошеломляющий.

– Хм, – смутился он, и покраснел немного – если бы я стал работать поваром, то это не было бы моим хобби.

– Здесь ты прав. Ладно. Давай поговорим о другом. – переключил я разговор – Эти счета, у тебя нет мысли, как их можно приватизировать, не потеряв в последствии?