Есть во мне солнце

Тут по радио началась «Пионерская зорька». Я ее не любила: уж очень бодро и радостно говорили рано утром ведущие. Мне хотелось подкрасться к ним и вылить на них ведро воды. Чтобы они поперхнулись, закашлялись, а потом заговорили человеческими голосами:

– Буль-буль! Кэх-кэх! Что это было сейчас? И как я в таком виде в школу попрусь? Мне замечание в дневник напишут! Ничего себе день начинается!..

Единственно, за что я любила «Пионерскую зорьку» – песни. Красивые были песни. От них дышалось легче.

Я шла в школу и представляла себе, что рядом со мной идет бесплотный человек из будущего. Вдруг кто-то уже мутировал? Интересно, смогут ли бесплотные люди общаться с такими, как я, живущими по старинке? И как мы будем разговаривать? Мысленно или вслух?

– Привет, – сказала я на всякий случай, – Ты есть?

– Мы не можем с вами общаться, – сказал голос внутри меня.

– Ты есть! – убежденно воскликнула я. – И ты общаешься со мной.

– Иногда все нарушают правила, – в голосе слышалась улыбка.

– Значит, вы все-таки можете общаться. Просто не хотите. Или вам запрещено, да?

– Не запрещено. Но нет смысла. И огромная трата энергии.

– Ты можешь умереть из-за того, что говоришь со мной?

– Нет. В нашем мире нет смерти. Но может совсем не остаться сил. И тогда надо будет долго восстанавливаться.

– А как? Как у вас восстанавливаются?

– Ты любопытная.

– Ведь ты же начал со мной говорить. Но если нельзя, не отвечай.

– Нет никакого «нельзя». Можно все, что возможно. Когда не остается энергии, мы не можем так легко перемещаться во времени. Мы остаемся в своем мире и дышим его чистым воздухом. Так приходят новые силы.

– Из воздуха?

– Да. Наш воздух напоен любовью. И вся сила – от нее.

А ведь я даже еще пионеркой не была! Откуда эти слова – «наш воздух напоен любовью»?

Книги, книги… Но это Ташка у нас любила читать про любовь. Я – нет. И вот же!

Я понимала, что никакой тут мистики – я говорила сама с собой. Фантазировала, как обычно. Но слова! И схема питания невидимых тел! Откуда это?

Невидимый человек время от времени, не очень, кстати, часто, вступал со мной в разговоры. Иногда я даже обращалась за помощью, на что он отвечал, что он не уполномочен помогать. Только поддерживать словом. И что я все могу сама. Это лишний раз доказывало, что он – плод моей фантазии, не более того.

Как бы там ни было, мысли о воздухе, напоенном любовью, будоражили воображение. Было в этом какое-то обещание жизни. Я все сравнивала жизнь невидимых людей в их благодатной атмосфере с нашей жизнью. Все искала зачатки той, будущей любви, обещающей жизнь вечную.

* * *

Сейчас, спустя столько десятилетий, я обладаю неким могуществом: могу подвести кое-какие итоги и сообщить, нашла ли я то, что пыталась обнаружить.

Было! Было, когда казалось, что есть.

И однажды свершилось так явственно, что я не побоялась довериться чужому человеку, полностью разрушив течение прежней жизни. И была я к тому времени уже совсем зрелым человеком. Но мы тогдашние с нашими беззаботными фантазиями взрослели поздно. Впрягались в ярмо жизни и тянули его, не взрослея, позволяя увлечь себя прекрасными речами и обещаниями. Объект, принесший мне огненный шар своей горячей любви, был романтичен, нежен. Он был гораздо младше, но при этом, казалось, надежнее. Другое поколение, что говорить. Не поверить ему было невозможно. Мы стали мужем и женой. И даже в храме наш союз был благословлен словами: «Что Бог соединил, то людям разъединить не дано». И я сказала невидимому человеку:

– Видишь, у нас тоже есть та любовь, что и у вас, Наш воздух тоже может быть напоен любовью. Я ждала и дождалась.

Невидимый человек тогда не ответил ничего. То ли позавидовал мне, то ли полетел к себе подпитаться энергией.

В результате оказалось, что человеку дано разъединить все. И даже то, что соединено Высшими силами. «Человек-ныне-живущий» способен разъединить все, ничего не опасаясь. По собственному хотению. Через десять лет безоблачной любви я открыла собственный ноутбук, чтобы поработать над очередной книгой и наткнулась на переписку любимого со школьной подругой. Нет-нет. Это не была любовная переписка. Чисто дружеская. Даже какая-то благостная. Они рассуждали про состояние после Причастия. Мой любимый писал о покое после принятия Святых тайн, о том, что потом он так сладко спит. И подруга подтверждала: да, именно так и бывает. Зато потом шли откровения, которым я не могла поверить сразу. Никак не получалось. И первые мысли были о том, что он решил погусарствовать и представить себя в несвойственном его образу свете. Он писал о том, как достала его любовница, настаивающая на определенности отношений и на том, чтобы он оставил наконец жену, чьи следы так поразили и задели ее, когда она останавливалась в его квартире. Ведь он говорил, что живет с женой раздельно. А оказалось слишком много следов этой ужасной женщины. Я с трудом догадалась, что ужасная женщина – это я.

«Не может быть», – качала я головой.