Есть время жить

— На правой щеке.

— Знаю такого. Ладно, если поедешь, захвати его с собой, может, что-нибудь интересное поведает. И еще — осторожнее на дороге, говорят, у нас тут морфы бродить начали.

— Ни хера себе новости! — присвистнул Линас.

— Захвати треху свою, трофейную, будем стрельбой заниматься.

— Договорились. Буду через пару часов.

Смотри ты мне, вернулся все-таки журналист. Ну, раз приехал… Телевидения нет, радио молчит, от Интернета одни воспоминания остались, так что хоть новости расскажет, газета ходячая. Я, кстати, надеялся расспросить его по другой теме. В свое время про тюрьму ЦРУ в Литве только ленивый не писал. Судя по темпераменту, Ингвар таким не был. Может, и найдется какая-нибудь нужная для нас информация.

Через два часа увидел знакомый джип и пылящий за ним «самурай». Проезжая мимо меня, Линас кивнул, приоткрыл окно и, резанув рукой по горлу, сказал:

— Позже к тебе зайду, меня и так этот журналюга достал своими разговорами!

Да, потрещать языком Ингвар любит. Наверное, уже и в Рамучяй всем надоел, раз его так быстро выпроводили. Я открыл ворота и кивком указал, куда гостю поставить машину.

— Да, господа, вот и я! — Ингвар улыбался так, словно ему разрешение на публичную казнь тещи выдали. — Жив, здоров и очень голоден. Меняю свежие сплетни на тарелку супа.

— Тебя что, в Рамучяй не покормили? — поинтересовался я.

— Покормили, конечно, но сейчас время такое, при каждой возможности надо наедаться впрок. Никогда не знаешь, будет ли время на еду. Причем можно и самому стать обедом, не успев позавтракать.

Картина, конечно, комичная. На веранде собрались почти все наши люди, каждый хотел узнать новости из первых рук. Наконец акула пера, умяв тарелку супа и цветисто поблагодарив Виду, начал рассказывать, наслаждаясь вниманием к своей персоне.

— Что столица?

— Столица поживает прекрасно, за полным отсутствием таковой. Нет, город, конечно, есть, точку на карте никто не отменял, но вот с жителями плоховато. Как говорил один киноперсонаж, «была таможня — были контрабандисты». Сейчас в столице ситуация похожая, сиречь полный пигедец. Всего несколько мест, где закрепились живые люди. В предместьях выживших, может, и больше, но туда не ездил, меня жизнь в городах интересует. Есть военные, но там все плохо. Вээстэшники[40], что с них взять. У них, по их собственным словам, и в мирные времена с патронами было не очень, а сейчас вообще сидят на голодном пайке, резиновыми палками с морфами не навоюешь. Нет, есть, конечно, но сугубо для самозащиты, чтобы зомби дубинки не отобрали. — Журналист усмехнулся. — А насчет помощи жителям или зачисток в городе и разговора быть не может, совершенно не до жиру ребятам. Еще в Нагорном парке люди закрепились — говорят, что спортсмены, с семьями. Группа там серьезная, отстреливают нежить на дальних подступах.

— Оружейный фонд под боком, — удивился я. — Почему военные сразу не захватили?

— Хе-хе, оружейный фонд захватили на третий день. Только не военные. Как только народ понял, что помощь с Запада откладывается, все стали жуткими любителями оружия. Вояки, как всегда, тормознули и остались не при делах.

— А что с политиками? Успели смыться?

— Куда бежать-то? Они такие же люди, как и все, если с теплого места сбросить. Превращаются в нежить, как и обычный, среднестатистический гражданин. Были, конечно, попытки спастись. Даже лозунг выдвигался: «Спасти элиту страны!» Но народ не дурак, положил на эти лозунги с прибором. В самом начале Сейм усиленно охранялся, но потом военные поняли, что охранять этих толстозадых незачем. Сами посудите — пользы от них в новых условиях никакой, против зомби пустые разговоры не катят. Военные рассказывали, что некоторые с пеной у рта требовали самолет и охрану. Но куда лететь? Короче говоря, про них просто «забыли», и они где-то бродят. Мне не попадались, но люди говорили, что нескольких видели.

— И что?

— Ничего. С удовольствием вышибли им мозги. Выражали искреннее сожаление, что не сделали этого раньше, когда те были живы.

— Серьезно народ подошел к идее выживания, ничего не скажешь.

— Нет, не все так просто, господа. Это вы здесь, можно сказать, в тепличных условиях устроились. По улицам свободно ходите. А по Литве дела хреновые. В деревнях в самом начале был сильный наплыв приезжих — городские спасались. Естественно, возникали конфликты, грабежи и прочее. Как следствие столкновений — зомби. Как последствие зомби — морфы. В общем, в деревнях тоже не сахар. Притом, как вы понимаете, оружие есть далеко не у всех. Люди лишний раз из дома выйти боятся, на полях работают под охраной. Горючего мало, с едой тоже не очень. Кто-то успел ограбить магазины, а кто-то нет. Вот у тех, кто опоздал, и возник выбор — или грабить, или подыхать с голоду. Я под Вильнюсом у одного мужика заночевал. За пачку печенья пустил в дом, иначе опять бы в машине спал. Так вот, у него каждый день борьба за выживание. Каждый день мародерка, во всей красе. Между прочим, когда ежедневно ездишь, чувство страха притупляется и можно нарваться. В общем, дела кислые.

— В Тракай не заезжал?