Эстафета любви

Положив трубку, он обратился к батюшке: — Ну вроде как норм, он тоже с ними в контрах, они бойца его покалечили. Поддержит в случае чего. Ща попробую выяснить где они тусуются.

— Алё, Лютый. Узнай по-бырому, где бандеровцы сегодня бои проводят.

Лютый позвонил через два часа и сообщил Миколе адрес. Это была бывшая загородная база отдыха.

— Значит так, Лютый, — сказал Микола. Собирай пацанов и дуй туда. Я тоже сейчас выезжаю. Будем шорох наводить. Давай быро.

***

Начав драться, Николай быстро понял, как прав был отец Михаил. Если в первых боях он победил достаточно легко, каждый последующий отнимал все больше сил. Какими-то правилами даже не пахло. Приходилось концентрировать внимание как никогда, чтобы не получить удар в жизненно важные точки. Толпа свистела, орала «москалей на ножи» и демонстрировала нацистские татуировки. Он уже понял, что живым не уйдет, и просто пытался подороже продать свою жизнь, понял, что они в принципе могли назвать любую сумму, хоть миллион долларов. Какая разница, ведь платить все равно никто не будет. Он даже не задумывался, нокаутировал соперника или убил. Отдохнуть в перерыве было негде, никто не поставил ему стул, не давал воды и не обмахивал полотенцем. Все ждали неминуемой расправы над непокорным москалем.

***

Приехав на место и проведя краткий инструктаж, Микола что-то шепнул стоящему возле ворот охраннику, и они все вместе с отцом Михаилом и бригадой Лютого под видом зрителей прошли через ворота. Николай с трудом закончил предпоследний бой. Соперник с хорошей борцовской подготовкой полностью измотал его. Освобождаясь из захватов, у Николая отчетливо хрустнула сначала левая рука, потом нога. Каким-то чудом он умудрился провести зубодробительный удар в челюсть, и борец затих на полу. Хромая, победитель пошел в свой угол. Лицо его напоминало кровавую отбивную. Нос съехал набок. Нескольких передних зубов не было. Все тело было в синяках и крови.

Через пять минут на ринг начал выходить последний боец.

— Слава Украине, — орал ведущий.

— Героям слава, — ревел зал.

— Слава нации.

— Смерть ворогам.

— Москалей на ножи.

— Ааааааа.

Боец, разминаясь, выходил на ринг поигрывая мускулами. Во всю грудь красовалась татуировка нацистского орла со свастикой. Взглянув на Николая, он ухмыльнулся и провел пальцем по горлу. И тут Николай понял, на кого он был похож. С таким же характерным жестом и так же ухмыляясь, на него смотрел мужик в лесу, собираясь спустить ротвейлера. Детское воспоминание перенеслось на ринг, и он явственно ощутил впереди себя вместо бойца тех мужиков, а позади отца, прижимающего к себе Ниночку, как когда-то он прижимал к себе котенка. Ощутив бешеный прилив ярости, он так посмотрел на своего оппонента, что тому на секунду стало не по себе. Пробил гонг, и Николай, забыв про все травмы, с диким криком бросился на врага. Рассчитывая на легкую победу и не ожидая серьезного сопротивления от в хлам избитого человека, украинец не счел нужным как следует защищаться и сходу пропустил несколько ударов. Видя, что москаль не так уж прост, он ушел в защиту, пытаясь контратаковать. Николай пер как бешеный, молотя руками и ногами, на инстинктах уклоняясь от контратак и получая сильные удары, когда уклониться не удавалось.

Наблюдавший за боем Микола задумался: а ведь отец Михаил в чем-то прав. Интересно, а если бы я остался без всего, да с неизлечимой болячкой в придачу, кто из моих нынешних корешей смог бы вот так вот выйти, рискуя как минимум некислой инвалидностью? А, пожалуй, никто. Даже сейчас, случись что серьезное, продадут меня еще на стадии торга, не дожидаясь чего похуже. Лютый только в уши мед льет, сам спит и видит занять мое место. А ведь я в случае чего по-крупному отблагодарить могу. А чем отблагодарит эта уродливая девчонка? Неужели это и есть любовь, когда не раздумывая отдаешь жизнь за другого? Просто так, не ожидая ничего взамен… Ничего не понимаю. Почему у какой-то сопливой девчонки есть такой человек, а у меня нет? Да уж…

Внезапно противники на ринге упали на пол. Николай рвал фашиста, колотя руками, локтями и головой. Ощутив, что тот больше не оказывает сопротивления, в изнеможении повалился на бок. Судья начал отсчитывать секунды. Николай попытался встать, но сил уже не было. Все же, с рычанием, цепляясь за канаты, ощущая невыносимую боль во всем теле, он встал на счет 9. Пробил гонг.

— Что вы смотрите, — раздался голос ведущего. Рвите москаля!

Толпа кинулась к рингу, завязалась драка с бойцами Лютого. Отец Михаил, словно разъяренный медведь, раздавая удары и оплеухи направо и налево, проложил себе дорогу к рингу, схватил обессилевшего Николая и стал пробиваться с ним к выходу. Раздались выстрелы. Драка потихоньку стихла.

— Ша, — крикнул Микола. Где Василь?

Ведущий спустился вниз

— Ну я Василь. Что хотел?

— Предъяву тебе сделать хотел за беспредел.

— Шо за беспредел?

— Ты моему бойцу обещал денег за победу заплатить, а сам его убить решил и денежки скрысятничать. Он честно победил, мои пацаны все видели.

— Так это был твой боец? Чего же он не объявился?